Николай васильевич никитин останкинская телебашня. Николай васильевич никитин (1907—1973). Николай Николаевич Никитин

15.10.2008 14:47:06

100 лет со дня рождения Н. В. Никитина, выдающегося российского ученого,инженера, изобретателя (1907–1973)

Когда звучит имя НиколаяВасильевича Никитина, у одних возникает образ Останкинской башни, которая вмомент ее постройки была самой высокой в мире (533,3 м.); у других - образвыдающегося ученого, изобретателя, инженера, который в каждое проектируемое имсооружение вносил новшества, делающие их уникальными; у третьих - образ скромного,но глубокого принципиального человека, твердо и последовательно отстаивающегосвое мнение и идеи.

Рис. 1. Н. В.Никитин

Николай Васильевич родился вТобольске, в семье государственного служащего. Когда мальчику не было еще исеми лет, мать научила его бегло читать и считать до ста. В девять лет мамаотвела Николая в Тобольскую гимназию. Однако проучился он там немногим большегода. Началась гражданская война, а с ней скитания, голод, борьба за выживание.Судьба занесла семью Никитиных в Новониколаевск (ныне Новосибирск).

В тринадцать лет, Николай,сделал свое первое «изобретение». Хозяйка дома, где жила их семья, торговала набазаре крахмалом, патокой и т. п. В заброшенном сарае, стоящем во дворе дома,Николай сложил печь с вмурованным в нее котлом и целой системой патрубок,которые предназначались для варки патоки. Эта печь и станок для растираниякартошки и были первыми «изобретениями» Николая.

После окончания гражданскойвойны Николай учится в средней школе, которую успешно оканчивает и получаетпутевку в Томский политехнический институт. В институте он учится наархитектурном отделении строительного факультета.

На втором курсе студент Никитинрешил посетить лекцию, которую читал известный профессор Н. И. Молотилов. НиколайИванович вел новый в то время курс «Технология железобетона». Молотилов отличалсяблестящим знанием предмета и проявлял большой интерес к новому материалу. Лекциион читал, по отзывам современников, блестяще, и они производило большоевпечатление на студентов. «Часто свои лекции он заканчивал словами: "Мынаучимся воздвигать из бетона красивые дворцы, выдающиеся памятники нашемувремени, и XX векназовут веком железобетона"». Первая же курсовая работа студента Никитинабыла посвящена теме, которой он посвятил свою жизнь, - «Раскрытие конструктивныхвозможностей железобетона».

Строители Кузнецкогометаллургического комбината, в связи с большими объемами строительных работ,попросили профессора Молотилова разработать комплексную методику расчетанаиболее употребительных конструкций из железобетона. Для работы над заданием профессорподобрал группу наиболее способных студентов. Неожиданно для Николая, Молотиловпредложил возглавить группу ему. Так Николай Никитин стал руководителемстуденческой исследовательской бригады.

Бригада работала в профессорскойквартире. Никитин работал самозабвенно, приходил ежедневно и часто покидал дом нераньше полуночи. Он без конца чертил, считал и дорабатывался до того, что немог заснуть, и тогда смотрел в окно, мысленно рисуя линии между звездами. Так длясебя он открывал «искусство, которое вписывает линии в небо», - так говорили обархитектуре древние римляне. И может быть, уже в то время его захватывалавысота, где воображаемые линии приобретают материальное воплощение.

Когда работа подходила к концу,Н. И. Молотилов предложил Никитину новое задание - выполнить расчет рамныхконструкций на боковое смещение. Это были первые для него расчеты высотныхжелезобетонных конструкций.

В 1930 году, после окончанияинститута, Никитин был назначен архитектором Новосибирского крайкомхоза. Егопервым проектом в должности стало 4-этажное длинное здание. Никитин предложилоригинальный сборный каркас, в котором деревянные перекрытия опирались на железобетонныеколонны сечением 12?12 см.

Он не только разработал проект,но и организовал изготовление железобетонных изделий. На старом, кирпичномзаводе, под его руководством были восстановлены несколько помещений, где и былоорганизовано производство. Так молодой архитектор Н. Никитин стал одним изпионеров сборного железобетонного строительства в нашей стране.

О взгляде молодого архитектора настроительство говорит такой факт. Из Москвы прибыл проект нового новосибирскоговокзала. Проект был выполнен в «лучших» советских традициях: помпезность, тяжеловесныеконструкции, много лепнины и т. д. Никитин был назначен руководитьархитектурным надзором. Ознакомившись с проектом, он и местные архитекторы ипроектировщики приняли смелое решение проект переработать, так сказать,осовременить. Была снята вся тяжеловесность, добавлены высокие арки с большимипролетами из железобетона, и здание стало выглядеть выше, стройнее и светлее.По окончании строительства на приемку вокзала прибыла высокая комиссия изМосквы и ахнула. «Кто смел изменить проект?.. Самовольничать?!» Лишь с большимтрудом, с помощью местного начальства, удалось убедить комиссию принять объект.

Эта вокзальная эпопея показаласмелость Николая Васильевича, твердость в отстаивании своих убеждений в самыхнеблагоприятных обстоятельствах и сделало знаменитым в своем регионе.

В 1932 году, в проектноймастерской Кузбасстроя, Никитин знакомится с одним из самых замечательных людейсвоего времени архитектором Ю. В. Кондратюком. Кондратюк в ту пору был увлеченпроектом мощной ветроэлектростанции для Крыма. Был объявлен конкурс на лучшийпроект. Ю. Кондратюк предложил Никитину совместную работу. Николай Васильевич срадостью согласился. Основой сооружения стал железобетонный ствол высотой 150 м, который нес дваагрегата с ветроколесами диаметром по 80 м. Ствол мог поворачиваться по направлениюветра. Станция напоминала двухмоторный самолет, летящий вверх. Проект занял наконкурсе 1-е место. Николай Васильевич вспоминал: «Мне пришлось самому делатьвсе строительные чертежи, рассчитывать, копировать. Очень трудно даваласьдинамика. Кондратюк считал, и совершенно справедливо, что необходиморассмотреть динамическое действие ветровой нагрузки <...> но помочь мне врасчетах не мог, так как в теории колебаний не разумел». В феврале 1934 годатехнический проект был закончен. Увы, ветроэлектростанция так и не былапостроена, но, главное, Николай Васильевич «заболел» высотными сооружениями.

В 1941 году началась Великаяотечественная война. Николая Васильевича не взяли в армию из-за травмированнойв юности ноги, свои «сражения» он проводил в проектной мастерской. С 1945 годаНикитин работает в Промстройпроекте. Главным образом он занимался сборными железобетоннымиконструкциями покрытия промышленных объектов. В 1949–1950гг. Николай Васильевич разрабатывал монолитные железобетонные шедовые оболочкидля предприятий текстильной промышленности, за что был удостоен государственнойпремии. Первыми сборными железобетонными конструкциями, получившими широкоераспространение, были разработанные Никитиным односкатные и двухскатные балкипролетом до 18 мс обычной ненапряженной арматурой. В дальнейшем им были предложены преднапряженныесборные железобетонные фермы и балки нескольких разновидностей, получившиеширокое применение в массовом промышленном строительстве.

В 1956 году был объявлен конкурсна проект здания постоянной строительной выставки в Москве. Победителемконкурса стал коллектив, в котором работал Н. В. Никитин. В этом проекте использовалисьнапряженные железобетонные конструкции. Для перекрытия пространства спроизвольным планом Н. В. Никитиным были предложены и разработаныпространственные системы, состоящие из арок, ферм или балок, сходящихся в однойточке - полюсе, приподнятом по отношению к опорному контуру. Опоры элементовконструкции соединяются оттяжками с распорным кольцом, оторванным от опорногоконтура и имеющим другое очертание (рис. 2).Каждый радиальный элемент системы несет две функции: работает как балка на двухопорах с пролетом, равным радиусу системы в данном месте; работает на сжатиекак элемент шатра при восприятии нагрузки, приложенной в полюсе. Эта нагрузкаравна сумме реакций радиальных элементов как балок.

Рис. 2. Схемаполюсной конструкции. 1 - арки; 2 - стойки; 3 - оттяжки; 4 - ветвьрасположенного кольца; 5 - подвески; 6 - дополнительные стержни, обеспечивающиенеизменяемость при горизонтальных нагрузках

По существу, Н. В. Никитинразработал статику нового класса пространственных конструкций из арок,сходящихся в одном полюсе и объединенных общим распорным кольцом.

В 1963 году, по заданию ГосстрояСССР, Н. В. Никитиным было разработано проектное предложение нового павильонадля строительной выставки. Круглое в плане здание диаметром 150 м перекрыто складчатымкуполом. Купол состоит из 36 одинаковых арок со складчатым поперечным сечением.Верхние и нижние части этих арок - одинаковые прямолинейные складчатыеэлементы. Особенностью купола является оторванное от контура распорное кольцо.Кольцо располагается внутри перекрываемого пространства. Оно связано с опорамиарок оттяжками.

Но все же главным увлечениемНиколая Васильевича было высотное строительство. Еще в далеком 1937 году,участвуя в проектировании Дворца советов, он проводил серьезные исследования пореакции сооружения на температурные воздействия, формулирует требования кжесткости каркаса, несущего каменное заполнение.

Никитина привлекают кпроектированию здания Московского государственного университета. Здание должнобыть высотным и большой протяженности. Грунты были слабые, как говорят встроительстве, ползучие и реактивные. В мировой практике такие здания сооружалисьлибо на скальном грунте, либо на свайном основании различной конфигурации.Николаю Васильевичу пришла в голову мысль - сделать фундаменты как быплавающими в грунте. Ведь по закону Архимеда на тело, погруженное в жидкость,действует выталкивающая сила, равная весу жидкости вытесненной этим телом.Итак, фундамент должен представлять собой как бы связанные между собой бетонныекоробки, армированные плоскими и пространственными металлическими каркасами.Такой фундамент позволит выравнивать осадки сооружения. Но одновременно возникдругой вопрос: что делать с возникающими температурами деформациями? Ведь длиназдания 220 м.Колебания температуры в фундаменте происходят так медленно, что изменение егообъема проходит без особого ущерба. Другое дело температурные деформациинаружной части здания, когда возникающие при этом напряжения разрывают самыежесткие узлы крепления. Больше всего страдает от деформации нижняя половина«высотки», так как на нее приходится основной вес здания. Николай Васильевичнаходит удивительно смелое решение - перенести давление с нижних этажей наверхние. Для этой цели он предложил установить колонны большой свободнойвысоты, а промежуточные перекрытия нижнего яруса подвесить к колоннам так,чтобы подвесные перекрытия не мешали колоннам свободно деформироваться. Приэтом он разработал новый тип колонн крестового сечения.

Экспертиза отметила, чтоизобретение Никитина обеспечивает возможность каждому лучу «креста» колонныпринимать на себя максимальную нагрузку перекрытия сооружения и возможность получатьпростые и удобные в монтаже жесткие узлы каркаса. Благодаря такомуконструктивному решению диафрагмы жесткости здания МГУ оказались в центральнойзоне сооружения, а уже оттуда распределялись по всему каркасу.

Участвует Николай Васильевич и впроектировании высотного здания Дворца культуры и науки в Варшаве. Импредложена принципиально новая схема каркаса в виде пространственно-связевойсистемы (пространственного ядра жесткости) здания с металлическими колоннамикаркаса.

В 1957 году Н. В. Никитин сталглавным конструктором Моспроекта и членом-корреспондентом Академиистроительства и архитектуры СССР. Под его руководством создавались широко известныепроекты: центральный стадион им. В. И. Ленина, первое высотное здание вТашкенте, мемориал В. И. Ленина в Ульяновске и др. Во всех смыслах этого словавершиной творчества Никитина стало самое высокое в мире в то время сооружение -Останкинская телевизионная башня (рис. 3).

Остановимся на некоторых, уже ставшихисторией, моментах создания проекта башни, которые многое говорят о характере итворчестве Николая Васильевича.

В Госстрое идет совещание, накотором обсуждается проект 500-метровой телебашни. На громадном подрамнике виситэскиз стальной башни похожей на мачту линии электропередачи, грозно выброшеныпо бокам длинные консоли. Увлекшись решением избыточной прочностью инадежностью, авторы этого проекта, так утяжелили конструкцию, что от вида железногоГолиафа становится не по себе. Обсуждение проходит остро и бурно. Авторыпроекта люди напористые и шумные.

Николай Васильевич, а, что выскажите? - обратился к Никитину руководитель совещания.

Башня должна быть сделана избетона, монолитная, предварительно напряженная. Я думаю, что такая башняукрасит Москву.

В воздухе повисло тяжелое молчание.Через несколько минут кто-то задал вопрос:

Как, бетонная башня высотой 500 метров?

Да, - отвечает Никитин, - иниже не годится.

А вы возьметесь за проект? -спрашивает председательствующий.

Я должен подумать.

Думайте, но не больше недели.

Ответ Никитина изумилприсутствующих.

Через неделю я буду занят. Такчто либо через три дня, либо позже.

Срок был принят без возражений.Все эти три дня, а точнее трое суток, Николай Васильевич находился в состоянии озарения.В голове складывалось в единую картину все, что ранее проявлялось отдельнымифрагментами.

Ключевая идея - натянуть внутриствола башни стальные канаты и стянуть ими бетон ствола, то есть создатьоригинальную систему предварительного напряжения бетона.

Сложнейшую задачу - каккомпенсировать температурные деформации на границе фундамента и наземной частибашни - Никитин решает гениально просто - сделать «ноги» башни достаточногибкими и прочными в радиальном направлении, чтобы за счет их изгиба моглиреализовываться температурные деформации конической части башни с небольшиминапряжениями. В эти же трое суток Никитин работает с архитектором А. И.Баталовым над архитектурой бетона.

Принципиально новая конструкциябашни через трое суток была одобрена, но еще долгие 10 лет идет напряженнаяборьба за выживание проекта. За эти годы пришлось отстаивать конструкцию намногочисленных совещаниях, с чем-то соглашаться, что-то дорабатывать и т. д.

В окончательном варианте навысоте 337 мжелезобетонную часть завершала ажурная стальная антенна. Башня была высотой 533,3 м, а в 1999 году она подросладо 540 м.За это время железобетонная часть башни была дополнена смотровым залом,рестораном «Седьмое небо» и др.

Все эти годы проходилаожесточенная борьба между сторонниками и противниками проекта Никитина. Конецэтой дискуссии положило совещание от 27 мая 1963 года в МГК, где была вынесена резолюция:«Прекратить всякие дискуссии о башне. Развернуть строительство полным ходом».Уже 4 ноября 1967 года государственная комиссия подписала акт о приемке первойочереди Останкинского общесоюзного телецентра.

В 1970 году главный конструктортелебашни доктор технических наук Н. В. Никитин и возглавляемый им авторскийколлектив были удостоены Ленинской премии. Соратниками Никитина были: главныйинженер проекта Б. А. Злобин, заместитель главного архитектора Москвы Д. И.Бурдин, главный инженер Государственного проектного института М. А. Шкуд,директор проектного института «Промстальконструкция» Л. Н. Щипакин.

Николай Васильевич многозанимался вопросами, связанными с использованием статической гипотезыпрочности. Неустанно он доказывал необходимость учитывать статистическийхарактер прочности материалов при проектировании строительных конструкций какоснову для нового метода расчета - по предельным состояниям.

Одной из последних для НиколаяВасильевича стала совместная работа со скульптором Е. В. Вучетичем -величественный монумент «Родина-мать» на Мамаевом кургане (рис. 4).

Какова же главная чертатворчества Н. В. Никитина? Прежде всего это то, что конструкторская работа быладля него искусством. Он всегда стремился найти и находил новые решения. Егоконструкторский талант сочетался с увлеченностью и необычайной смелостью. Залогомего смелости было феноменальное понимание работы конструкции, ее возможностей.Интуитивно находя рациональную форму конструкции, он проверял ее расчетами. Иеще, Никитин обладал глубоким чувством формы и всегда подчеркивал связь междуконструкцией и архитектурой.

Николай Васильевич умер весной1973 года. Он похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. На его могилескромная мраморная стела с короткой надписью: «Инженер Н. В. Никитин». Имявыдающегося строителя Н. В. Никитина стоит в одном ряду с именами таких гигантовстроительной науки и техники России, как Н. А. Белелюбский, В. Г. Шухов, А. Ф.Лолейт.

Литература:

1. Дыховичный Ю. А. Н. В. Никитин - инженер, ученый, исследователь // Бетони железобетон. - 1973. - № 10.

2. Истомин С. Самые знаменитые изобретатели России. - М.: Вече, 2000.

Была ли полезна информация? да отчасти нет

Родился 1 января 1950 года в селе Орудьево Дмитровского района Московской области в семье военнослужащего.

В 1973 году окончил Московский авиационный институт по специальности «инженер-механик по самолетостроению», после чего был направлен на работу в ОКБ им П.О. Сухого.

С 1973 по 1992 гг. – работа в ОКБ им. П.О. Сухого. Организаторский талант, глубокие инженерные знания и преданность любимому делу позволили Николаю Федоровичу за этот период пройти путь от инженера до главного конструктора ОКБ. При его непосредственном участии был создан самый знаменитый в XX веке и самый коммерчески успешный из самолетов «Су» – многоцелевой истребитель Су-27, на котором последние 25 лет держится российская боевая авиация. Это тот проект, которому Николай Никитин отдал большую часть жизни, стартовав в нем в должности помощника ведущего инженера по летным испытаниям первого летного образца Су-27 и, в конечном итоге, став главным конструктором Су-27М, а также разработанных на его базе истребителей Су-35 и Су-37МР.

С 1992 по 1997 гг. – заместитель генерального конструктора АНПК «ОКБ Сухого», ОАО «ОКБ Сухого».

С 1997 по 1999 гг. - первый заместитель генерального директора АВПК «Сухой» и член совета директоров «ОКБ Сухого», входящего в состав АВПК «Сухой».

С февраля 1999 г. постановлением правительства РФ назначен генеральным директором – генеральным конструктором ВПК «МАПО», которое в декабре 1999 г. после структурной реорганизации переименовано в РСК «МиГ».

Почти за 5 лет работы (до ноября 2003 г.) Николаю Никитину удалось из разрозненных юридических лиц – серийного завода и КБ – создать вертикально интегрированную корпорацию, способную производить весь цикл работ, от разработки боевой авиационной техники до ее производства, поставок и послепродажного обслуживания. Возобновились поставки истребителей на экспорт, и уже в 2002 году РСК «МиГ» стала вторым после «Рособоронэкспорта» субъектом ВТС по объемам поставок вооружений за рубеж.

В период работы Никитина РСК «МиГ» первой из военных корпораций начала реализовывать стратегию диверсификации производства, вложив деньги от экспорта боевых МиГов в гражданский проект Ту-334.

В 2004 году – генеральный директор компании «Автотор-Холдинг». Основной актив компании – калининградские автосборочные заводы, выпускающие автомобили BMW, Kia и другие.

С 2005 по 2007 гг. – главный консультант ООО «НКБ «Финтехпроект» (г. Москва).

В 2007 г. – управляющий директор Департамента нефинансовых активов ОАО «Банк ВТБ».

С 2007 по 2008 гг. – первый заместитель генерального директора ЗАО «УК «ПМК» (Пермский моторостроительный комплекс).

С октября 2008 года – исполнительный директор ОАО «СНТК им. Н.Д. Кузнецова».

С февраля 2009 года исполнительный директор всех трех предприятия самарского куста ОАО «УК «ОДК»: ОАО «Моторостроитель» (с апреля 2010 года - ОАО «Кузнецов»), ОАО «СНТК им. Н.Д. Кузнецова» и ОАО «Самарское конструкторское бюро машиностроения». Член советов директоров ОАО «СНТК им. Н.Д. Кузнецова» и ОАО «Самарское конструкторское бюро машиностроения».

Никитин Н.Ф. является лауреатом Государственной премии СССР в области науки и техники за создание авиационного комплекса Су-27, лауреатом премии «Золотая идея» в номинации «За личный вклад, инициативу и усердие в решении задач военно-технического сотрудничества».

Заслуженный конструктор Российской Федерации, кандидат экономических наук, профессор, заведующий кафедрой в Московском авиационном институте.

Как-то так получилось, что познакомился я с Никитиным всего-то за год до его кончины, когда он уже был и лауреатом Ленинской и Государственной премий, орденоносцем и автором проекта построенной к тому времени Останкинской телебашни, самого высокого тогда сооружения в мире. О нем уже много было написано восторженных слов, вернее - о самом главном проекте жизни, об этой самой башне, и о других стройках, в которых он принимал участие: Дома культуры и науки в Варшаве, Московского государственного университета на Ленинских горах, монумента Матери-Родине на Мамаевом кургане в Волгограде и многих других, уже введенных в строй проектов или только существовавших в кальках, но так и не осуществленных, бывших по своим размерам и значению не менее грандиозными.

Поэтому и сам он представлялся под стать этим проектам, если не столь внушительных размеров, то уж во всяком случае, значительным видом своим, манерой поведения. Ведь очень часто дела человека невольно переносишь и на него самого. Хотя это не всегда совпадает.

Действительность оказалась несколько отличной от той, что нарисовало воображение. Не то, чтобы совершенно не соответствовала моим представлениям - просто она была другой. Даже вид учреждения, где он тогда работал, не соответствовал своему звучному имени: Управление строительства спортивных и зрелищных сооружений Москвы. На самом деле это было унылое приземистое неказистое зданьице в один или два этажа (сейчас даже не помню точно), которое стояло вдоль улицы Кирова между Кисельным переулком и Сретенским бульваром, как раз напротив Главпочтамта. Вскоре после нашей встречи его снесли и на много лет поставили зеленый деревянный забор, который должен был показывать прохожим, что за ним что-то строится, хотя на самом деле ничего не строилось, но так уж было принято.

Кабинет Никитина напоминал прорабскую на какой-нибудь заурядной стройке, куда приходят на текущие совещания, где подписывают наряды и выбивают хорошие процентовки. Средних размеров комната с простыми шкафами для бумаг, незатейливым рабочим столом и стульями. Никаких излишеств, никакого показного богатства - все рассчитано на деловое общение, обмен мнениями и быстрое совещание по текущим вопросам. Поговорили о насущном - и за работу.

Хозяин держался естественно. Сказать, что он выявил радость в связи с моим визитом - было бы преувеличением, хотя встретил он меня вполне благожелательно, готовый ответить на все интересующие вопросы. Можно сказать, с пониманием того, что у журналиста такая работа и что ему требуется помощь, вот он и помогал.

Внешне Никитин выглядел не то чтобы суровым - скорее человеком серьезным. Но это относилось не только к посетителю, но, как я позже понял, и к самому себе.

Естественно, мой первый вопрос касался его "высотной" ориентации, приверженности к высотному проектированию.

Лучшие дня

Это случайно так совпало, - поправил меня Николай Васильевич. - Меня всю жизнь интересовал по-настоящему только железобетон. Его поведение в разных условиях строительства. А во всех этих высотных сооружениях железобетон использовался. Так что меня приглашали принять участие в проектах как специалиста по этому материалу. Ну и еще как спеца по ветровым нагрузкам - очень сложной проблеме в таком строительстве.

- Но все-таки как-то так получалось, что в первую очередь обращались к вам, а не к какому-то другому "железобетонщику" или "высотнику". Вот и японцы, когда собрались строить супервысотную телевизионную опору, вас попросили поработать над таким проектом. А здание в триста этажей!..

И, тем не менее, меня всегда интересовал в жизни только бетон, а все остальное было производное от него. Это очень интересный материал. В нем еще скрыто для меня столько неясного, хотя сорок пять лет жизни я отдал проектированию сооружений из него.

Вообще я должен сказать, что в жизни многое происходит случайно. Вот тоже здание в триста этажей. Пришел как-то корреспондент и давай просто жилы тянуть, что, мол, нового придумали. Я крепился-крепился и, в конце концов, рассказал об этом здании в триста этажей. Между прочим, в нем нет ничего сенсационного или сверхъестественного. Все просто и объяснимо: все хотят жить в центре городов, поближе к работе, магазинам, увеселительным заведениям и так далее. Нынешние мегаполисы разрослись в ширину, достигли невероятных размеров и уже не отвечают многим требованиям жителей. А вот в такой башне, вернее, доме-башне, можно сразу разместить и офисы, и жилые квартиры, и рестораны, и магазины, и спортивные залы, и гаражи для личных автомобилей - все. Не надо далеко ходить на работу, ни отдыхать, ни за покупками - все под рукой, все рядом. Очень удобно. Тем более, что современные материалы разрешают строить такие сооружения...

- Это будет ваш любимый бетон?

Нет. Во всяком случае, бетон будет использоваться в самых небольших количествах, там, где без него нельзя обойтись. А в основном это здание будет сооружено из легких металлических панелей, стекла и пластиков, композитных материалов. Все должно быть прочным, легким. Короче, доказать, что такое строительство необходимо и возможно, совсем не трудно. В нем нет фантазий - чистый прагматизм. И если журналисты видят в таком сооружении что-то особенное, сенсационное, то строители и конструкторы - только продолжение поиска своих предшественников. На новом уровне, разумеется.

К слову сказать, если присмотреться к разного рода новинкам, то легко увидеть преемственность, развитие идеи, аналогию того, что было использовано ранее. Вот в старые, еще дореволюционные, времена строили дома по очень разумной и простой схеме: две стены наружу, две - внутри, а между ними - перегородки. Время от времени эти поперечные перегородки можно было перестраивать, перемещать, превращая помещение то в деловое учреждение, то в гостиницу, то в жилое помещение. За свою жизнь они много раз менялись функционально, но всегда оставались в одних и тех же стенах. Менялась начинка, а сам дом оставался внешне нетронутым.

Вот и огромное здание на триста этажей можно будет перекраивать под самые разные функции, оставляя его все тем же самым. Так что напрасно мы стремимся к оригинальности ради самой оригинальности. Аналогия может дать много полезного.

- А Останкинскую телебашню вы проектировали по аналогии или все-таки придумали от начала до конца? - не удержался я от вопроса.

Можно сказать, там было и то, и другое. Незадолго перед тем, как я попал на обсуждение проектов строительства телевизионной опоры, я был в командировке в германском городе Штутгарте и видел тамошнюю телевизионную вышку. Построена она была из железобетона, чем, собственно, и привлекла мое внимание. В ней все было понятно: как работает каждый элемент, как распределены нагрузки и прочее. Я прикинул прямо там же, в кафе, что подобную можно было построить и большей высоты. Не как штудгартская - всего 210 метров, а метров на пятьсот и даже больше. Так что, когда шло обсуждение и предлагались самые фантастические варианты вплоть до того, что вышку замышляли построить наклонной из стали, я высказался за железобетонный вертикальный вариант...

- А наклонная могла быть построена?

Конечно, можно было построить и такую, но она занимала бы огромную площадь, и при эксплуатации возникли бы дополнительные сложности. Так что мой вариант показался всем предпочтительней, и мне сразу предложили в недельный срок представить уже более менее обоснованный проект. Я его представил, по нему и стали работать. Журналисты выжали из этой детали сенсацию. Они почему-то не учитывали, что эту башню - вернее, как она может выглядеть, как должна строиться - я уже давно выносил в своих мыслях и набросках. Просто так, для души. Оставалось перенести эти мысли на ватман...

- Но разница в высоте - 210 и 535 метров - все-таки налагала свои особенности. Не думаю, что это была прямая аналогия, простое увеличение в два с половиной раза...

Разумеется, это не было повторением, только в несколько иных масштабах. Пришлось вести новые расчеты. Но я говорю о принципе построения. Тут речь идет об аналогии не как о слепом повторении, а как об использовании уже найденного, опираясь на которое, можно было бы идти дальше.

Между прочим, можно в качестве примера привести историю с радиовышкой, которая была построена по проекту инженера Шухова на Шаболовке в Москве. Тогда тоже обсуждался проект для антенн радиовещания.

В учреждение, где работал Шухов, привезли новые плетеные из ивовых прутьев корзины для бумаг. Вечером, когда все служащие ушли по домам, а он сам что-то задержался на работе, он увидел, как уборщица, протирая полы, поставила тяжелый горшок с цветами на перевернутую корзину, и та устояла под такой нагрузкой. Тогда Шухов сел на корзину - она выдержала и этот вес, хотя была приспособлена совсем для другого. Казалось бы, такие хрупкие на вид ивовые прутики должны сломаться, но сплетенные по формуле гиперболоида вращения оказались удивительно прочными. Вот и башня, построенная по этому принципу, стоит уже многие десятки лет.

Так что аналогия - вполне достойная вещь.

О пользе сомнений

Не знаю, как это определить, но Никитин в чем-то противоречил себе и не всегда оказывался последовательным. Во всяком случае, мне так показалось. Его старший товарищ (разница в возрасте десять лет) Юрий Кондратюк восхищал Николая Васильевича как раз тем, что старался всегда на каждую вещь или ситуацию смотреть "наоборот". Они познакомились, когда Никитин окончил Томский политехнический институт, и на пару ездили по стране, участвуя в проектировании и строительстве различных промышленных объектов. На Алтае они возводили элеваторы, в Сибири и на Урале - заводские и фабричные корпуса. Кондратюк (настоящее имя и фамилия - Александр Игнатьевич Шаргей), не имевший официально выданного диплома, приходил на новое место работы и сообщал, что является инженером, а каким - это покажет его работа. На долю Никитина обычно доставались расчеты ветровой нагрузки и поведения железобетона.

Пожалуй, самым фантастическим проектом, над которым им довелось работать вместе, было сооружение гигантской ветряной электростанции на горе Ай Петри в Крыму. Так верный себе Кондратюк предложил оригинальную схему расположения ротора и статора.

Я уж не помню, как там все было устроено, только знаю, что все, что обычно стоит на месте, у него вертелось, а все вращающиеся части - крепились намертво. Юрий Васильевич доказал, что это даст определенные преимущества.

Проект Кондратюка был принят, а все иные отвергнуты, ибо не смогли конкурировать с его предложением. Шефство над строительством взял Серго Орджоникидзе, курировавший в те времена всю тяжелую промышленность. Когда Орджоникидзе не стало, начались репрессии, коснувшиеся многих специалистов, которые находились под его покровительством. Никитина и Кондратюка беда миновала, но строительство ветровой станции прекратили. Вскоре началась война, и все заглохло окончательно. К проекту ветряной электростанции не возвращались. А Кондратюк, ушедший в первые месяцы войны в народное ополчение, погиб, где и как точно до сих пор неизвестно.

Привычка Кондратюка посмотреть на вещи с иной стороны нравилась Никитину, хотя он был не против поступать и по аналогии.

Несговорчивый оппортунист

Главным пристрастием его жизни, как я говорил, был железобетон. Он пронес верность ему, если можно так выразиться, через всю жизнь, и было странно слышать, как об этом скучном, в общем-то, предмете, он говорил столь вдохновенно. Удивительно, что при всем своем опыте он не навязывал свое мнение об этом материале, как обязательное, единственно верное. Он как бы допускал и другие суждения, готов был их выслушать, но... Его книга, которую он написал в самом конце жизни, так и называлась: "Некоторые соображения по поводу строительства бетонных сооружений". Она как бы приглашала к спору, к высказыванию иной точки зрения, будто бы он не был уверен в своей правоте, допускал существование и иной точки зрения, иных мыслей. Я не удержался и сказал ему об этом.

Видите ли, - ответил Никитин, - я абсолютно уверен в своей правоте и могу доказать любое свое утверждение расчетами. Но пусть люди высказывают и свои резоны, если таковые имеются.

- Выходит, вы не особенно уверены в своих выкладках? Так во всяком случае читается название вашей книги.

Нет, в своем мнении я абсолютно уверен. Но надо дать возможность и другой стороне высказать свое мнение... Меня за это внимание к взглядам оппонентов называют порой оппортунистом...

- А если чужие доводы все-таки не убедили? Что тогда?

Ну если чьи-то доводы оказались менее убедительными, тогда бьюсь до конца...

Никитин всегда и во всем был трудоголиком. Правда, в те времена, когда мы с ним встречались, этот термин не имел такого широкого хождения, как сейчас. Но если сделать поправку на время, теперь о нем сказали бы именно так. Он был все время чем-то занят, его руки, его голова постоянно работали.

О самом себе он старался говорить поменьше, и, если что-то сообщал, то это носило как бы информационный характер, без желания выпятить свою фигуру. Каждый день он вставал в шесть часов утра, чтобы до работы успеть над чем-то подумать для души. Это "для души" могло носить очень серьезный характер, хотя и не относилось к его основному делу, его официальной должности. Как ни странно, чаще всего это был все тот же железобетон.

Свою Государственную премию он получил вот за такую внеурочную работу: внедрение подвижной опалубки в промышленное строительство. Кажется, скучнее не придумаешь, а Никитину не было скучно. Своим примером он лишний раз доказывал, что всюду можно найти применение своим силам и способностям - было бы желание.

И других людей, как я понял, он оценивал все по тому же критерию: как они относились к труду. Мы говорили о его школьных учителях, институтских преподавателях, товарищах по работе, и если они, с его точки зрения, были верны своему делу, он, давая им характеристику, обязательно добавлял: "Очень достойный человек" или "Человек самых достойных качеств". И когда я расспрашивал о подробностях, оказывалось, что самым главным качеством этих людей оказывалось умение трудиться.

Я думаю, это уважение к труду шло от родителей. Люди они были малообразованные. Отец всю жизнь был писарем в судебной палате. Малограмотный, но почерк имел красивый, вот и колесила с ним семья по Западной Сибири, перебиваясь на его скромные заработки. Мать всю жизнь оставалась домохозяйкой, на ее плечах держалось все благополучие домочадцев. Она, как я понял, была глава дома. И получение сыном диплома инженера стало великим праздником и торжеством: их сын стал ученым. До самых последних лет Никитин сожалел, что не успел порадовать мать никакими крупными успехами в работе.

Останкинская башня могла бы стать таким подарком, но родители не дожили до этого дня.

Господа, здравствуйте! Просим дать разрешение на опубликование стать о Н.В. Никитине в сборнике "Томские политехники - на благо России".Этот сборник выходит на некоммерческой основе за счет спонсоров.Уже вышло три сборника и сейчас готовится к выходу четвертый. Сборник выходит тиражом порядка 500 экз. Они рассылаются бесплатно авторам и организациям, в которых работают или работали выпускники Томского Политехнического университета. В них печатаются воспоминания выпускников и о выпускниках. Николай Васильевич окончил Сибирский технологический институт приемником, которого является ТПУ.
С уважением В. Василевский.

Далеко не каждый провинциальный город может похвастаться большим количеством выдающихся земляков, оставивший свой след в истории России и мира. Тобольск стоит особняком. Достаточно назвать фамилии людей родившихся в Тобольске - Менделеев, Алябьев, Перов, Абдулов, Никитин. Или людей, так или иначе связавших свою жизнь с сибирским городом - Николай Второй, Ершов, Кюхельбекер, Фонвизин, Радищев. И это далеко не полный список известных людей Тобольска. Каждую пятницу я рассказываю небольшие истории о знаменитых Тоболяках. Все прошлые материалы можно найти по тегу - «Люди нашего города».

Сегодня поговорим о советском архитекторе, создателем Останкинской башни - Николае Никитине.

Детство
Николай Васильевич Никитин родился 15 декабря 1907 года в Тобольске. Его отец, коренной тоболяк Василий Никитин незадолго до рождения первенца жил в Чите, где попал под влияние революционных событий 1905 года и как неблагонадежный был выслан на свою малую родину, где работал в должности судейского писаря. Когда Коле исполнилось 6 лет, семья в поисках работы переехала в Ишим, а позже перебралась в Новосибирск, где Николай окончил школу и получил направление на учебу в Томский технологический институт.

В 1930 году Никитин с отличием окончил архитектурное отделение строительного факультета Томского технологического института. Во время учебы возглавлял студенческое конструкторское бюро, занимавшееся разработкой методики расчета типовых конструкций из железобетона для Кузнецкого металлургического комбината. Этот факт в дальнейшем отложил серьезный отпечаток на всю его карьеру. Никитин хоть и прослыл специалистом по высоткам, всегда интересовался железобетоном.

- Меня всю жизнь интересовал по-настоящему только железобетон . Его поведение в разных условиях строительства , - рассказывал в интервью Никитин. - А во всех этих высотных сооружениях железобетон использовался. Так что меня приглашали принять участие в проектах как специалиста по этому материалу.

Начало карьеры
По окончании института Никитин был назначен архитектором Новосибирского крайкомхоза. Его первым проектом стало четырехэтажное здание общежития с оригинальным сборным железобетонным каркасом на монолитном фундаменте. Для его строительства Никитину пришлось организовать собственное производство железобетонных опор, балок и ферм.

В 1932 году Никитин спроектировал большие пролётные железобетонные арочные перекрытия железнодорожного вокзала Новосибирска. Он сумел внести в проект московских архитекторов существенные поправки, Здание наполнилось светом, воздухом и обошлось дешевле при строительстве.

В 1932 году совместно с инженером Юрием Кондратюком Никитин разработал проект ветроэлектростанции в Крыму, на вершине горы Ай-Петри. Электростанция напоминала могучий двухмоторный самолет, парящий над землей, как бы повернутый из горизонтальной в вертикальную плоскость.

Вращением своих двух мощных винтов, установленных на разных уровнях, электростанция создавала большое количество электроэнергии, так необходимой для освещения городов и лазурного побережья Крыма. Однако, по ряду причин проект реализовать не удалось, но разработки были позже применены Никитиным при строительстве Останкинской телебашни.

Николай Никитин много и упорно работал в период Отечественной войны, участвуя в разработке проектов восстановления перемещенных на восток фабрик и заводов, продукция которых была так необходима для фронта. И послевоенные годы также были не из легких. Необходимо было восстанавливать города, заводы и промышленные объекты, в короткий срок построить миллионы квадратных метров жилых и производственных площадей. Никитин принимает активное участие в этом весьма важном деле и за разработку проекта монолитных «шедовых» конструкций для промышленных зданий получил высокую государственную премию - звание Лауреата Сталинской .

Значимые проекты
В 1949-1952 годах Николай Никитин участвует в проектировании зданий МГУ на Ленинских горах. Вместе с группой конструкторов Никитин предложил принципиально новые технические решения, которые позволили построить в сложных грунтовых условиях высотное здание переменной высоты без температурных и осадочных швов. Здание Московского университета, Дворец культуры и науки в Варшаве, Центральный стадион имени В. И. Ленина в Москве - «Лужники», мемориал в Ульяновске, монумент «Родина-мать» в Волгограде — далеко не полный перечень работ Николая Никитина, получивших признание и за пределами Советского союза.

Но главным образом, имя Николая Никитина связано с созданием Останкинской телевизионной башни, получившей высокую оценку и всемирное признание. Впервые в СССР, была построена башня, которая по своей высоте почти в два раза превысила всемирно известный аналог Эйфеля в Париже.

- Незадолго перед тем, как я попал на обсуждение проектов строительства вышки, я был в командировке в германском Штутгарте и видел местную телевышку. Построена она была из железобетона, чем, собственно, и привлекла мое внимание , - вспоминал Никитин в интервью. - В ней все было понятно: как работает каждый элемент, как распределены нагрузки и прочее. Я прикинул прямо там же, в кафе, что подобную можно было построить и большей высоты. Не как штутгартская - всего 210 метров, а метров на 500 и даже больше. Так что, когда шло обсуждение и предлагались самые фантастические варианты вплоть до того, что вышку замышляли построить наклонной из стали, я высказался за железобетонный вертикальный вариант .

Проект Никитина был утвержден. Возведение телебашни началось 27 сентября 1960 года. Через 10 лет «Останкино» выдало в эфир первый телевизионный сигнал. Останкинская башня - это высотное здание с десятками кольцевых площадок в 44 этажа, с тремя ресторанами и множеством подсобных помещений, чего нет ни на одной телебашне планеты.

Будучи талантливым конструктором, Никитин щедро делился своими знаниями со специалистами, работающими в области строительства высотных сооружений. К нему приезжали за консультациями группы из Японии, которые намеревались построить город-башню высотой 4 км. У Никитина были специалисты из Канады, которые разрабатывали проект телебашни высотой 350 м, а фактически, после встречи с Никитиным, увеличили ее высоту до 553 м.

Память о Никитине
Инженер-конструктор Никитин намного обогнал свое время не только в задуманном, но и осуществленном. Однако, имя конструктора сегодня незаслуженно забыто. В Москве, где он работал большую часть своей жизни, его именем не названа ни одна улица, нет памятных мест, связанных с его именем. Нет даже мемориальной доски на доме, в котором он жил. В разные годы соратниками поднимался вопрос о присвоении Останкинской башне имени ее автора, но и это предложение осталось неосуществленным.

В Тобольске, кстати, также нет никаких памятных знаков, рассказывающих о земляке. Лишь одна из улиц в микрорайоне «Строитель» получила его Никитина. Хотя, копия проекта «Останкинской башни», к примеру, смотрелась бы вполне уместно, на улицах Тобольска.

Никитин Пётр Романович

Пётр Романович Никитин (1726—1784) — архитектор, градостроитель. Стоял у начала русского градостроения эпохи классицизма. Сын живописца петровского времени Романа Никитина , племянник знаменитого художника Ивана Никитина , от которых получил начальное художественное образование, будучи с ними в 1732-42 в Тобольске «за караулом». В 1742 поступил в команду полицмейстерской канцелярии в Москве, в 1748 графом Франческо Растрелли аттестован в гезели архитектуры. В 1749—63 работал в Москве, занимался главным образом урегулированием улиц, реконструкцией и починкой старых построек, поэтому допетровская русская архитектура была Никитину близкой, родной и понятной, что впоследствии помогло ему блестяще решать проблемы преемственности историчности города при перепланировке древнерусских городов. В работах московского периода Никитин следовал господствовавшему тогда барокко. В это же время Никитин преподавал в архитектурной школе Дмитрия Ухтомского . В числе его учеников — Матвей Казаков , долго работавший затем под руководством Никитина в Твери. В 1760—63 Никитин — главный архитектор Москвы.

Франческо Растрелли, Матвей Казаков

Тверь, Казённая палата (сейчас городская администрация Твери)
по проекту Никитина на восьмиугольной Фонтанной площади (сейсас площадь Ленина).

План центральной части Твери (фрагмент).