Первые дни нашего марша дали нам представление. Первый Русский марш — как это было. Кто вы, Лев Чернецкий

Григорий Савкун, рядовой участник Великой Отечественной войны.

День Победы… Его ждали на фронте и в тылу с первых минут войны. Многие фразы начинались со слов «Когда кончится война…». Не все дождались этого светлого дня. Но тот, кто дожил до Победы, во всех подробностях запомнил первые мирные дни.

Воины Ленинградского фронта в городе, который они защищали. Фото из архива Александра Цыганова

Солдаты идут по мирному Ленинграду. Цветы - победителям. Фото из архива Александра Цыганова.

В конце апреля 1945 года наш полк стоял в Латвии. Армейская жизнь текла своим чередом, война была там, в Германии, и о ходе боевых действий мы читали в газетах, которые вывешивались на витрине, установленной в расположении нашей батареи.

Поздним вечером 1 мая вдруг началась стрельба из автоматов и винтовок. Стреляли вверх обычными и трассирующими пулями. Я стоял и смотрел на сотни светлячков, устремившихся вверх. Своим светом они очерчивали расположение полкового лагеря, занимавшего в длину не одну сотню метров. Стрельба эта, как тотчас же стало известно, была самопроизвольным салютом в честь взятия Берлина. Теперь известно, что в отдельных районах Берлина сопротивление продолжалось и на следующий день, и только к 15 часам 2 мая с врагом было покончено. Но Верховный главнокомандующий в приказе объявил, что войска 1-го Белорусского фронта при содействии войск 1-го Украинского фронта после упорных уличных боёв 1 мая овладели городом Берлином - очагом немецкой агрессии.

Первая неделя мая прошла у нас в обычном режиме: подъём в шесть утра, в семь - завтрак, в час дня - обед, в семь вечера - ужин и в десять часов - отбой. Разумеется, весь день занимались по расписанию. Солдат не должен оставаться без дела ни минуты. Но 8 мая после обеда старшина батареи объявил:

Всем забрать личные вещи и в 14 часов быть готовыми к построению.

Личные вещи каждого находились в его вещмешке и состояли из котелка и вафельного полотенца. Ложку солдат всегда носил с собой. Так что слова старшины «забрать личные вещи» означали, что мы оставляем этот лагерь и больше в него не вернёмся. Про орудия старшина не сказал ничего, следовательно, ездовые двигаться будут самостоятельно.

В 14 часов нас построили, и после поверки личного состава мы отправились в путь. Куда пойдём и зачем - не было сказано ни слова. Солнце светило нам в спину, значит, мы шли на север. Время от времени над нашими головами на бреющем полёте с юга на север пролетали штурмовики, но нигде не было слышно ни одного выстрела.

Часа через два мы оказались на возвышении, с которого увидели немецкие окопы, разукрашенные белыми простынями и белыми полотенцами, и поняли, что гитлеровцы капитулируют. К моему удивлению, это были как раз те самые окопы, наступать на которые мы собирались 24 марта утром, но наступление отменили. Только тогда мы смотрели на эти окопы две-три секунды, чтобы снайпер не успел прицелиться, а теперь, повернув налево, шли по гребню, разглядывая траншею, тянувшуюся справа внизу.

Стало темнеть. Мы углублялись в бывший тыл гитлеровцев. В полку много подразделений, поэтому маршрутов следования было несколько. Наша колонна состояла из артиллеристов. Всю ночь мы шли и стояли, шли и стояли.

Остановились возле костра, который горел справа у дороги. Через некоторое время подъехала открытая немецкая штабная машина. Это были старшие офицеры: все в фуражках с высоким верхом и в тёмных плащах. К машине приблизились несколько советских военных, и скоро она последовала в наш тыл. Примерно через час у костра остановилась колонна немецких солдат. К ним подошли наши военные, переводчик что-то негромко сказал. Затем шеренга за шеренгой немецкие солдаты выходили к костру, бросали в кучу оружие и возвращались в строй. Мы ещё постояли некоторое время, а затем двинулись вперёд.

Когда выглянуло солнце, мы подошли к небольшому городку с аккуратными кирпичными одноэтажными домиками. Метров за двести до первых домов стояли два немецких дорожных указателя. Латинскими буквами на одном было написано Goldingen, а на другом - Kuldiga. (Я сделал для себя вывод, что городок, к которому мы подходим, по-немецки называется Гольдинген, а по-латышски - Кулдига.) А рядом - надпись на фанере химическим карандашом - Кулдыга. Кто-то из наших был здесь раньше и поставил такой вот самодельный «дорожный указатель» быстрого изготовления.

Уже в мирное время в Большом энциклопедическом словаре я прочитал, что Кулдига (Kuldiga) (до 1917 года - официальное название Гольдинген) - город в Латвии на реке Вента и что известен он с 1242 года.

Мы входили в Кулдигу утром. Прошли недалеко и остановились около здания, в котором, наверное, располагалась местная власть. Примерно через полчаса к нам подошла колонна немецких солдат без оружия, без ранцев, без шинелей и без командиров. Ни одного офицера, никто ими не командовал. Подошли строем по четыре человека в шеренге, а всего шеренг четырнадцать-пятнадцать. Тихо подошли, остановились и повернулись так, как если бы кто-то тихо скомандовал «направо», но я никакой команды не слышал.

Мы одеты в шинели, утро прохладное, и первая мысль, мелькнувшая в моей голове: что же вы будете делать сегодня ночью без шинелей? Я пробежал взглядом по шеренгам. Удивительно, но все немцы были рослые, выше среднего роста, и все примерно одного возраста, лет 25-27. Я посмотрел на их лица. Мы не спали ночь, а они все выглядели выспавшимися. Мы не ужинали и не завтракали и не знали, когда же нас покормят, а у них лица были как у только что позавтракавших людей. Все чисто выбриты, все в курточках с одинаковыми небольшими чёрными погонами рядовых. Курточки у всех на две верхние пуговицы (или на два верхних крючка) не застёгнуты. На всех кожаные сапоги с невысокими голенищами раструбом. Мы стоим и рассматриваем немецких солдат.

Савкун! Отведи эту колонну немецких солдат на сборный пункт, - и он назвал улицу и номер дома, - прямо вот по этой улице, на которой я стою, до конца, - и махнул рукою в том направлении, в котором надо было отвести немцев.

Я не ожидал такого приказания, стал лихорадочно вспоминать немецкие слова и сказал:

Achtung! Hören meine Kommando! (Внимание! Слушать мои команды!)

Солдаты стояли ко мне лицом, а чтобы идти по улице в указанном старшиной направлении, им надо было повернуться налево, и я отчётливо и достаточно громко для моего тихого голоса скомандовал:

Links! (Налево!) - И был удивлён безукоризненной чёткостью выполненной ими команды.

Потом я сказал:

Ruhig, langsam, direkt vorwärts marsch! (Спокойно, медленно, прямо вперёд марш). - Они и пошли прямо и спокойно по улице, а я за ними.

На улице, кроме меня и колонны немецких солдат, ни души. Власть в Кулдиге переменилась, и население сидело по домам. Мы идём, а конца улицы не видно. Старшина не сказал, что представляет собою сборный пункт и как он выглядит. Я смотрю вперёд и вижу, что далеко впереди улица поворачивает градусов на 40 влево, а за поворотом стоят два сооружения белого цвета, без окон, два полуцилиндра как будто из алюминия. Большой полуцилиндр недалеко от дороги, а другой, поменьше, левее. Может быть, в большем решили устроить сборный пункт для капитулировавших немецких солдат?

Когда колонна приблизилась к большому помещению, я командую:

Rechte Schulter vorwärts! (Правое плечо вперёд!), - а затем: - Direkt! - и они догадались, что я направляю их в большое складское помещение.

Солдаты зашли внутрь помещения, и я за ними.

Halt! (Стой!) - скомандовал я.

Они остановились. Несколько секунд я разглядывал помещение. Это, конечно, бывший склад. Но что в нём хранилось? Сейчас склад был совершенно пуст, и если его использовать в качестве сборного пункта для бывших немецких солдат, то в нём можно разместить не 50, а все 500 человек. На Курляндском полуострове было блокировано около 33 дивизий, и во время капитуляции сдались в плен более 189 тысяч человек.

Я выполнил приказание старшины: отвёл колонну немецких солдат «прямо... по... улице... до конца». Поэтому молча повернулся и пошёл назад, оставив их одних в помещении пустого склада. Теперь о них должны позаботиться старшина и более высокое командование, а я отправился в свою батарею.

На газетной витрине уже висела свежая дивизионная газета, из которой мы узнали, что 8 мая 1945 года Президиум Верховного Совета СССР издал Указ об объявлении дня 9 мая праздником Победы. Было около 10 часов утра. Мы на ногах уже 20 часов, но это первые часы после окончания войны.

Что же произошло на Западе? В Реймсе (город на северо-востоке Франции) 7 мая немцы подписали Акт безоговорочной капитуляции. Поэтому 8 мая мы видели белые простыни и полотенца над немецкими окопами. Но Сталин настоял на том, чтобы подписание Акта в Реймсе считать предварительным протоколом капитуляции. Немцы должны подписать его в Берлине, центре фашистской агрессии, перед Верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции.

Проходила церемония подписания Акта о безоговорочной капитуляции Германии в Карлсхорсте, в восточной части Берлина, в двухэтажном здании бывшей столовой немецкого военно-инженерного училища. Началась она ровно в 24 часа 8 мая (то есть в 0 часов 9 мая 1945 года), а закончилась, по свидетельству маршала Жукова, в 0 часов 43 минуты 9 мая 1945 года.

В городке Кулдига мы были двое суток. В первый день, то есть 9 мая 1945 года, после обеда наш полк, выстроившись в одну цепочку, прочесал лес. Предположение о том, что в лесу могут скрываться немецкие солдаты, не пожелавшие капитулировать, не подтвердилось: никого не обнаружили.

Для артиллеристов нашего полка недалеко от Кулдиги выделили участок земли, на котором мы поставили палатки. Погода стояла тёплая, солнечная, дождя не было ни разу. Война закончилась, к новому наступлению готовиться не надо, и у нас впервые появилось свободное время.

17 мая 1945 года к нашему расположению подошли два офицера, которых раньше я не видел. Их встретил капитан Рогов и после минутного разговора с ними приказал старшине построить личный состав батареи.

Пришедшие офицеры медленно прошли вдоль строя, приказав выйти старшим сержантам Близнюку и Тихолозу. Кто-то тихо промолвил:

Отбирают на Парад Победы!

Я числился заместителем командира орудия, поэтому меня назначили замещать Тихолоза.

В Москве накануне приняли решение о проведении Парада Победы, и на следующий же день в войсках начался отбор участников. Приказ Верховного главнокомандующего о проведении Парада Победы 24 июня был опубликован в газетах только 22 июня, в день, когда четыре года назад гитлеровская Германия напала на Советский Союз, а ближайшее воскресенье - 24 июня.

Утром 18 мая мы пошли на восток, на «зимние квартиры», как нам сказали. Конечно, никто и нигде никаких квартир нам не приготовил. Мы идём в Ленинград, потому что наш корпус входит в состав Ленинградского военного округа, и мы просто идём «домой». Корпус гвардейский, состоит из двух гвардейских дивизий -
63-й и 45-й.

Первый день перехода Кулдига - Ленинград запомнился дождями. Не прошло и часу на марше, ещё не было ни одной команды «Привал!», а на нас обрушился дождь, который утром ну никак нельзя было предугадать. И когда команда «Привал!» прокатилась по колонне, то уже все были мокрые, как говорят, до нитки. Во время привала можно сойти с дороги и сесть или, даже лучше, лечь так, чтобы ноги были выше туловища. Я посмотрел вниз - всюду или мокрая земля, или мокрая трава. Так, стоя, мы и отдохнули на первом привале.

Тучи так же быстро растаяли, как и появились. Следующие часа два мы шли под ярким солнцем, и одежда на нас сохла. Потом снова пошёл дождь, и мы снова сушили одежду на ходу.

Прошли мимо груды немецкой бронетехники, стянутой в «кучку» у дороги. Раньше нам такие «кучки» встретились два раза. Первый раз осенью 1944 года и второй раз - в феврале этого года. Именно в такой «кучке» осенью 1944 года я впервые увидел немецкий танк «Пантера». Среди других, менее заметных бронемашин он выделялся конической формой башни.

Капитулировавшие немецкие солдаты, по крайней мере часть их, располагались в отведённых им местах в лесу. Мы миновали не менее двух таких лагерей.

Рига была первым городом, по которому мы прошли строем, и этот марш мы назвали между собой нашим маршем Победы. Жителям города, видимо, сообщили не только время, но и названия улиц, по которым мы будем проходить, а то как же объяснить, что по обеим сторонам дороги стояли толпы рижан с радостными лицами, с букетами сирени. Наши ездовые перед Ригой догнали нас, и ИПТБ (истребительно-противотанковая батарея) шла в составе полка с орудиями. Я замещал командира орудия и поэтому сидел на передке справа от ездового. Одна юная рижанка подарила мне большой букет сирени. Но мы же движемся. Я успел сказать: «Спасибо», а дарительницу не рассмотрел. В моём родном городе Грозном к этому времени сирень уже отцветает, а в Риге она только расцвела.

Следующим городом на нашем пути в Ленинград был Псков. Но до него наш полк дня три-четыре стоял в псковском селе, вернее, на том месте, где до войны находилось село. В 1941 году гитлеровцы сожгли его. В газетах на фотографиях сожжённых гитлеровцами сёл обычно видны печи и трубы, которые остаются после того, как деревянные дома сгорают. А здесь не видно никаких следов от села.

Прошли метров пятьдесят в сторону от улицы и увидели бугорок земли, из которого торчала невысокая труба. Село сожгли, но жить-то надо, где-то зимовать надо, и жители вырыли землянки. А в землянках надо и топить, и еду готовить, и они разобрали печи и трубы, оставшиеся от сгоревших домов, и поставили печурки в землянках. Как они прожили четыре зимы, чем питались?

Командир полка приказал каждой роте и каждой батарее за время нашего пребывания в селе поставить по дому. Под словом «дом» имелся в виду, конечно, сруб. Наша батарея поставила сруб из 12 венцов. Ездовые батареи, видя бедственное положение селян, оставили им одну лошадь, которую в хозвзводе держали сверх положенного числа.

Мы покидали село, идя строем по правой стороне улицы мимо стоявших слева срубов. Это был наш вклад в начало возрождения села. А сколько же таких сёл исчезло по России за войну?

Перед войной пели: «Если завтра война, если завтра в поход, будь сегодня к походу готов!» Хорошо пели, хорошие слова были в песнях, например, такие: «Наша поступь тверда, и врагу никогда не гулять по республикам нашим!» Но это песни, а что на деле? Невольно вспоминались слова Ворошилова: «Мы чужой земли не хотим, но и своей не отдадим ни пяди!» В каждом клубе можно было прочитать это «заявление», написанное крупными буквами на плакате во всю ширину стены кинозала или читальни. Легко сказать, трудно сделать. До Волги допустили врага, а потом отгоняли назад ценой колоссальных человеческих жертв и материальных потерь. Стоявшие в стране на самом верху государственной власти до самого последнего дня ничего не предпринимали для организации отпора врагу. Даже в самый последний предвоенный день 21 июня 1941 года директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность стали передавать в военные округа в 24 часа. Это за 4 часа до начала войны! Армия и страна были подставлены гитлеровцам на растерзание.

По Пскову мы прошли таким же маршем, как и по Риге. Это было 24 июня, в воскресенье, когда в Москве состоялся Парад Победы. Несмотря на пасмурную погоду, псковитяне вышли на улицу и приветливо смотрели на нас. К передку, на котором я сидел, подбежала девушка и протянула мне сложенную вчетверо записку. Я взял её и положил в нагрудный карман гимнастёрки, а прочитал, когда мы отъехали далеко от города. В записке были имя и фамилия девушки, состав семьи, адрес и просьба написать ей письмо. Мне казалось, что письмо налагает на меня какие-то обязательства, которые взять на себя я не решился, поэтому псковитянке не ответил.

Следующая продолжительная остановка была в большом лесу, в нескольких километрах до Гатчины. За время стоянки нас подстригли, искупали в походной бане (в ПДУ, в передвижной душевой установке) и переодели в новенькое обмундирование, с «иголочки», даже шинели выдали новые. Нас всех обули в новые, хоть и кирзовые, но сапоги. Наконец-то мы избавились от обмоток, уродовавших внешний вид солдата. Помня кровавые мозоли, натёртые коваными американскими негнущимися ботинками, я выбрал такой размер сапог, чтобы ногам с намотанными на них новыми портянками было чуть-чуть просторно. Я проходил в этих сапогах не один год и не натёр ни малейшей мозоли, и ноги в них не потели в любую жару. Нет для солдата обуви лучше, чем сапоги!

И вот по Гатчине мы прошли своим малым Парадом Победы в новеньком обмундировании и в новых сапогах. Широкая асфальтированная дорога вела на север, в Ленинград, по восточной окраине города. Слева от дороги соорудили помост, где стояло начальство, оценивавшее наш вид перед парадом в Ленинграде.

Это была последняя тренировка перед назначенным на воскресенье 8 июля 1945 года прохождением по Ленинграду отобранных частей войск Ленинградского военного округа. Переход до южной окраины Ленинграда был утомительным, и мы не особенно разглядывали место, где вечером разбивали палатки. Были белые ночи, солнце вставало очень рано.

Когда мы вышли из палатки, к северу открывался вид на Ленинград, лежавший в плоской низине, а мы стояли на возвышенности. Оказалось, что мы ночевали на самой северной из Пулковских высот.

То, что в мирное время называется холмом, в войну - уже высота, за иную нередко идут долгие и кровопролитные бои. Цепь холмов к югу от Ленинграда, высота которых не превышает 73 м, теперь известна как Пулковские высоты.

Немецко-фашистские войска захватили Гатчину и 13 сентября 1941 года подошли к Пулкову. Врагу не удалось прорвать оборону наших войск, и к 23 сентября линия фронта стабилизировалась и прошла у подножия Пулковских высот. Враг был отброшен только в январе 1944 года при снятии блокады. В 1967 году на 20-м километре Киевского шоссе установили мемориальный комплекс «Пулковский рубеж». (Пулковская астрономическая обсерватория, основанная в 1839 году, пострадала от военных действий и восстановлена в 1954 году.)

По Ленинграду все артиллеристы шли без орудий, одной колонной по четыре человека в шеренге. По сторонам стояли плотные ряды жителей Ленинграда. Ленинградцы были рады, что не только в Москве состоялся Парад Победы, но и по их городу проходят части Ленинградского военного округа, в рядах которых есть те, кто оборонял Ленинград, кто сражался на Невском пятачке, под Ораниенбаумом, на полуострове Ханко, на Синявинских высотах, кто охранял Дорогу жизни и снимал блокаду. Среди тех, кто сражался, шли и мы, пополнившие в июле 1944 года 190-й гвардейский стрелковый полк.

Пришли на Дворцовую площадь. Перед зданием Главного штаба стояло много колонн красноармейцев. Когда подошли последние колонны участников парада, состоялся короткий митинг, и под звуки оркестра мы пошли с Дворцовой площади дальше на север.

Наш полк остановился на большом открытом поле за Ленинградом. Прошло, наверное, часа два. Мы успели рассредоточиться по подразделениям и разбить палатки, как вдруг стало темнеть, хотя до вечера было далековато. Началось солнечное затмение, причём полное, но предварительно о нём ничего не слышали. Очень высоко были видны мелкие и частые облака. А до затмения солнце светило так ярко, что нельзя было и подумать об облаках.

Командир полка решил сделать смотр личного состава, вернувшегося с войны домой на место постоянной дислокации. Через день сапёры соорудили помост для принимавших наш парад. Сначала командиры подразделений поупражняли своих бойцов в чёткости выполнения строевых команд, а потом все построились по подразделениям в полковую колонну. Через две-три минуты раздался громкий голос командующего парадом:

К торжественному маршу! Дистанция на одного линейного! Автоматная рота прямо, остальные напра…во! Шагом марш!

Заиграл полковой оркестр. Мы прошли по полю торжественным шагом, а затем перед помостом. Во время движения по команде «равнение нале…во!» я заметил среди офицеров, стоящих на помосте, командира полка подполковника Дервоеда. Он выделялся большой бородой и клялся не брить её до победы. Клятву свою он сдержал!

Этим марш-парадом мы поставили последнюю точку в нашем неспешном переходе «на зимние квартиры», за время которого прошли около семисот километров от латышского города Кулдига до поля севернее Ленинграда. Это было место расположения летних лагерей полка. Начиналась армейская служба в мирное время.

Установите соответствие между фрагментами исторических источников и их краткими характеристиками: к каждому фрагменту, обозначенному буквой, подберите по две соответствующие характеристики, обозначенные цифрами.

ФРАГМЕНТЫ ИСТОЧНИКОВ

А) «Подойдя к крепости, японцы решили взять её открытой силой, но ряд атак на наши позиции центра был неудачен. 3-го августа генерал Ноги прислал парламентёра с предложением сдать крепость, но собранный генералом Стесселем совет отклонил это предложение, а 6-го августа японцы начали артиллерийскую подготовку штурма и в тот же день перешли в наступление, направив после ряда демонстративных атак нашего западного фронта главный свой удар в центр наших позиций, против Орлиного Гнезда. Начался первый штурм Порт-Артура.
Первые дни японцы наступали густыми колоннами, думая массой задавить защитников крепости.
Строгая дисциплина, суровый военный закон, фанатизм и личная доблесть японцев приводили к тому, что японские батальоны, неся невероятные потери, всё же доходили до цели своих атак, хотя бы в составе нескольких человек и схватывались с нашими в штыки. В моём кратком обзоре невозможно описать всё то, что творилось под Орлиным Гнездом в дни с 6 по 11 августа включительно, дни сплошного, беспрерывного боя. Скажу одно, что доблесть была проявлена как с одной, так и с другой стороны. Два редута, №№ 1 и 2, на которых в то время сосредоточивался бой, много раз переходили из рук в руки, и в результате этого семидневного побоища японцы только овладели разрушенным фасом этих редутов, а внутренний остался в наших руках».
Б) «Первые дни нашего марша дали нам представление печальной страны, на завоевание которой мы шли: много лесов и редкие селения, не могшие по бедности прокормить две армии, особенно нашу [более, чем пятисоттысячную], каждый день вступавшую в местность, уже истощенную русской армией, которая, отступая, уничтожала и жгла за собой все средства жизни.
…зачастую наша лёгкая кавалерия с остервенением шла в атаку только с целью упреждения сожжения тех мест, которые русская армия должна была оставить.
…Чем более продвигались мы вперёд, тем усерднее русские жгли всё за собою, уничтожая не только деревни, но и города и всё то, что находилось по сторонам дороги.
Наконец мы подошли к Смоленску».

ХАРАКТЕРИСТИКИ

1) В отрывке речь идет о войне, завершившейся победой России.
2) В отрывке речь идет о войне, завершившейся поражением России.
3) В отрывке речь идет о войне, результат которой стало присоединение Крыма.
4) В отрывке речь идет о войне, в результате которой России запрещалось иметь флот на Черном море.
5) В отрывке речь идет о войне, в ходе которой противник захватил Москву.
6) В отрывке речь идет о войне, в результате которой Россия потеряла южную часть Сахалина.
Фрагмент А
1. ...
2. ...
Фрагмент Б
1. ...
2. ...

Эта статья была автоматически добавлена из сообщества

В годы перестройки наряду в адрес нашей страны было вылито немало грязи. Развенчивалось все! И воевали мы не так и Кока-Колы у нас нет, и недостаточное количество сортов колбасы и вообще Рейх и СССР - это одно и то же - только наоборот. Последняя мысль вообще на грани шизофрении. Однако люди запоминали "одно и то же". В числе прочего стремясь очернить СССР Севой Новгордцевым с Би-Би-Си была распространена деза про то, что "Марш авиаторов", известный у нас по первым строчкам "Все выше и выше и выше!" - есть калька с нацистской песни... Однако расследование показывает, что это категорически не так!

Все мы прекрасно помним жизнеутверждающий советский "Марш авиаторов"

Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца - пламенный мотор.

Все выше, выше, и выше
Стремим мы полет наших птиц,
И в каждом пропеллере дышит
Спокойствие наших границ.

А теперь советский марш:

Теперь перейдем к нацистской песне «Herbei zum Kampf».

Заметьте, не просто немецкой, а именно нацистской! До середины 30-х годов, вплоть до «ночи длинных ножей», марш «Herbei zum Kampf» с удовольствием исполнялся штурмовиками СА и пользовался среди них популярностью, что, собственно, и зафиксировала Лени Рифеншталь в своем фильме "Триумф воли".

Ja, aufwärts der Sonne entgegen,
mit uns zieht die neue Zeit.
Wenn alle verzagen, die Fäuste geballt,
wir sind ja zum Letzten bereit!

Und höher und höher und höher
wir steigen trotz Haß und Verbot.
Und jeder S.A.-Mann ruft mutig: Heil Hitler!
Wir stürzen den Judischen Thron!

Музыкальное сравнение:

Мелодии этих маршей фактически идентичны, встречаются и совершенно идентичные фрагменты текста: «Und höher und höher und höher…» («Всё выше, и выше, и выше…») - у них, «Всё выше, и выше, и выше…» - у нас. Несколько более длинный немецкий текст получился лишь потому, что «у них» одна и та же мелодия припева повторяется дважды, но с разным текстом.

Стихотворные размеры куплетов там и там совпадают, полностью совпадают также размеры «советского» припева и последнего четверостишия припева «нацистского» - именно того самого четверостишия, начало которого идентично началу советского припева. Размеры совпадают, но за одним лишь исключением: предпоследняя строка припева советского марша - это трехстопный амфибрахий, тогда как аналогичная строка припева нацистского марша - это тоже амфибрахий, но четырехстопный! Лишние три слога, выпадающие из всей строфы, пожертвованы нацистскому приветствию: «Heil Hitler».

На Би-Би-Си Новгородцев, чуть от щастья язык не проглотил в комментариях по поводу сходства двух маршей - естественно цепь протянул конкретную - на основе недоказанного плагиата ПЕСНИ, Сева делает выводы космического масштаба о преступной сущности всего СССР. В корне отвергая мысль о том, что плагиат способен сильно свидетельствовать об одинаковой сущности Рейха и СССР, тем не менее было несколько обидно за державу. Поэтому заинтересовался. И вот что выяснил:

История этих песен очень интересна, но и очень длинна. Поэтому дам ссылку на сверхтщательное исследование:
http://www.vilavi.ru/pes/aviamarsh/avi1.shtml , которое показывает, что изначально марш сочинен в СССР, затем был перенят немецкими коммунистами, у которых в свою очередь его позаимствовали штурмовики СА.

Итак, "Марш авиаторов" - это полностью советская песня!

Несмотря на очевидное сходство, советский гимн значительно мелодичнее и гармоничнее и мне нравится намного больше даже чисто с мелодической точки зрения - я уж не говрю про текст. Наш зовет ввысь - на новые подвиги в самых разных областях - не только в авиации, а немецкий - тупая партийная пропаганда.

К истории 1 Русского марша (2005 год)

Русский Марш - крупнейшая с мире ежегодная акция националистов и национально мыслящих граждан. Традиции проводить Русские Марше уже много лет. РМ проводится каждый год 4 ноября - в день русского национального единства.Многим кажется, что Русский Марш «случается» сам по себе, но это не так, РМ - результат кропотливой работы сотен людей занимающихся его подготовкой, на местах сегодня это десятки региональных оргкомитетов, соратников русских национальных организаций и добровольно помогающих граждан

Первый Организационный Комитет Русского марша - это структура, которая стала во многом прообразом будущей коалиции Русский марш, создавшей затем Этнополитическое Объединение Русские.

"Почти одновременно с евразийцами заявку на проведение шествия (под названием «Россия против оккупантов») подало Движение против нелегальной иммиграции от имени группы граждан. Целью шествия было заявлено празднование Дня народного единства, а также протест против нелегальной иммиграции....

Примерно в то же время на сайте ДПНИ появилось сообщение следующего содержания:

4 ноября Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ) проведет в Москве массовый молодежный марш «Россия против оккупантов». Марш пройдет по местам массового проживания мигрантов. Цель акции - отпраздновать годовщину освобождения Москвы от иноземных захватчиков и заявить решительный протест ползучей оккупации России нелегальными и необоснованными иммигрантами. Лозунги марша: «Очистим город от непрошеных гостей!», «Чеченцы! Война закончилась! Пора ехать домой!», «Россия принадлежит нам!»

25 октября (по другим данным также 21 октября) состоялось закрытое совещание организаторов марша . Приглашения получили представители следующих организаций: ДПНИ, НДПР, НПР, «Память», Общество «Правда», РОНС, РОД, Всероссийский монархический центр, а также Кирилл Фролов, представлявший Союз православных граждан. Присутствовал также лидер Славянского Союза Дёмушкин, приглашённый Беловым.

31 октября состоялось закрытое совещание представителей префектуры, ГУВД и УФСБ Москвы, после чего власти города выдали согласование для ДПНИ и ЕСМ. Соответствующий документ был подписан заместителем префекта ЦАО Сергеем Васюковым и ответственной за митинги, шествия и пикеты в префектуре ЦАО Еленой Поляковой.

Тогда же был окончательно утверждён маршрут марша - от метро «Чистые пруды» (сквер возле памятника Грибоедову) до Славянской площади.

С этого момента началось проведение пропагандистских мероприятий...

ДПНИ - РЕАЛЬНАЯ СИЛА

Никто не ожидал такого эффекта. Численность колонны ДПНИ - около 1000 человек. Россия - для русских, Москва - для москвичей! ... ревели колонны.

Администрация в растеренности - дана команда не показывать сюжет о Марше по Центральному Телевидению.

Показательны жалкие попытки противников Марша воспрепятствовать его проведению. Невероятная выдержка соратников ДПНИ и оперативная реакция наших друзей позволила избежать кровавой расправы над подонками.

В то время, когда горит Париж и толпы разъяренных иммигрантов насилуют и грабят Белую Францию, в России, в Москве готов ответ ползучей оккупации.

Грозное - Россия принадлежит нам! Смерть оккупантам! Громом ревело на Славянской площади.

ДПНИ выражает глубокую признательность всем, кто не испугался угроз и вышел в этот день на улицу чтобы нас поддержать. Вместе мы сила.

Слава России!

Центральный Совет Движения против нелегальной иммиграции"

С тех пор минули годы, и сейчас уже не подлежит никакому сомнению, что Русский марш - состоялся как общенациональная ежегодная манифестация, которая объединяет русских. Несмотря на то, что вклад отдельных людей и организаций в подготовку Русского Марша огромен, вся сила РМ в том, что он проходит каждый год 4 ноября, невзирая на любые трудности. Все больше и больше людей выходит на Русский марш, все больше и больше городов присоединяются к нему. Русский Марш это зримое подтверждения - Русские проснулись, они начинают чувствуют себя нацией. Русский марш устремлен в будущее, а значит есть шанс для нашей страны и народа.

Русский марш сегодня - это уже традиция, русский марш - это праздник, это русский протест, это голоса десяток тысяч русских людей которые которые должны быть услышаны, это импульс к национальной мобилизации, это путь обретения политической субъектности русскими, это возможность почувствовать себя едиными народом.