Один в океане. как слава курилов совершил самый дерзкий побег из ссср. Йог в океане. ленинградский ученый-океанограф совершил самый невероятный побег из ссср, проплыв сто километров в штормовом море, кишащем акулами Сбежал из ссср с круизного лайнера

Ночью 15 декабря 1974 года из морских волн на берег филлипинского острова Сиаргао вышел светящийся в темноте человек. Он весь был облеплен планктоном и горел ярким биолюминисцентным "живым" огнем, освещая вокруг себя окрестности. Он был истощен и измотан, три дня назад в 100 километрах от этого места он прыгнул в воду с высокого борта океанского круизного лайнера "Советский Союз". Кто такой Слава Курилов и как ему удалось совершить такой дерзкий побег - в материале историка и писателя Алексея Суконкина для РИА PrimaMedia.

Океан любит меня. Он вынес меня на берег как на ладони. Чувство ответной любви затопило мою душу. Моё тело будто исчезло, растворилось. Я мог смотреть сверху на океан, на остров, я был среди звезд, плыл облаками в ночном небе, я был каждым деревом, каждым цветком, я проносился ветром по верхушкам пальм, я был отражением звезд в зеркале лагуны. В душе сохранилось чувство бесконечной благодарности, - Станислав Курилов.

В декабре 1974 года выпуски новостей во всем мире запестрели сногсшибательной новостью: "Гражданин Советского Союза бросился в Тихий океан с борта советского пассажирского лайнера. После трех суток, проведенных в воде, он самостоятельно вышел на филлипинский берег". Вскоре общественности были раскрыты имя и фамилия безумного беглеца – им оказался ленинградский океанолог Станислав Курилов.

Лайнер Советский Союз в порту Владивостока. Фото: Виктор Чернов

Сказать, что это было незаурядное событие, это ничего не сказать. Да, люди и раньше бежали из СССР по самым различным причинам, но такого прежде не было! Побег был осуществлен самым немыслимым и самоубийственным способом, просчитать возможность которого не смогли даже опытные сотрудники госбезопасности! Да и немудрено было предположить, что найдется доброволец, согласившийся на неопределенное время оказаться посреди Тихого Океана без всякого понимания своей судьбы, в окружении кровожадных акул и быстрых морских течений! Даже наиболее физически подготовленные и выносливые пловцы только высмеивали даже саму мысль о подобной авантюре. Но Слава Курилов шагнул не только за государственную границу, но и за границу человеческих возможностей. И смог победить в противостоянии человека со стихией!

Комитет государственной безопасности СССР вывернул наизнанку всех лиц, тем или иным способом соприкасавшихся с Куриловым до его побега, и многие из-за этой связи сильно пострадали. Накал репрессий был таков, что понесла наказание даже билетерша в кассе "Аэрофлота", которая продала Курилову билет на самолет рейса Ленинград – Владивосток, которым он улетел на Дальний Восток, чтобы сесть на круизный лайнер, идущий "Из зимы в лето".

Кем же был этот человек – Слава Курилов?

Нисколько не оправдывая его бегство из страны, в которой он родился, мы попробуем посмотреть на его авантюрный поступок как на смелый шаг, как на вызов стихиям природы, как на осознанное действие, стоящее далеко за пределом человеческих возможностей, не вызванное, тем не менее, безысходностью или иными оправдательными мотивами.

Станислав Курилов родился в 1936 году в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ), а детство провел в городе Семипалатинск. С детства его тянуло к воде. Отчасти потому, что старшие родственники постоянно отгоняли его от всяческих водоёмов, уверенные в том, что маленький Слава обязательно должен утонуть – так как первое слово, сказанное им в жизни, было "вода". Но когда пришло время отправляться в пионерский лагерь, родные забыли наказать ему не приближаться к воде. В итоге, в 10-летнем возрасте Слава на спор переплыл Иртыш, который в районе Семипалатинска достигает ширины в двести метров. Там он чуть было не попал под большие гребные колеса речного пассажирского теплохода, и только чудо спасло его от гибели. Но это никоим образом не погасило в нем мысли о море, и в 15 лет Слава сбежал из дома в Ленинград в надежде проникнуть юнгой на какое-нибудь судно и уйти в кругосветное путешествие. Но, увы… тогда его мечта не осуществилась.

Однако спустя время, морской город Ленинград сделал своё дело – Курилов поступил на специальность "океанология" факультета метеорологии Ленинградского гидрометеорологического института. А в 1962 году студентом-океанографом принял участие в рейсе учебного судна "Батайск" из Мурманска в Одессу вокруг Европы.

"На "Батайске" нас было триста человек - студентов-океанографов и курсантов мореходных училищ. Нам, студентам, как раз и не доверяли больше всего, опасаясь всяческих неприятностей. В проливе Босфор судно все же вынуждено было сделать короткую остановку, чтобы взять на борт местного лоцмана, который провел бы "Батайск" через узкий пролив.

Утром все студенты и курсанты высыпали на палубу, чтобы хоть издали посмотреть на минареты Стамбула. Помощник капитана тут же всполошился и принялся отгонять всех от бортов. Я сидел над штурманским мостиком и мог видеть все, что происходило на палубе. Когда любопытных отогнали от левого борта, они тут же перебежали на правый. Помощник капитана понесся следом, чтобы прогнать их и оттуда. Вниз уходить они, понятно, не хотели…

"Батайск" стал медленно крениться с борта на борт, как при хорошей морской качке…

Дело кончилось тем, что разъяренный капитан приказал немедленно убрать помощника капитана с палубы и запереть его в каюте, что с удовольствием тут же выполнили два дюжих курсанта".

После окончания института Слава Курилов занимался своей любимой работой – изучал океан, работая в филиале Института океанологии Академии Наук СССР в Ленинграде. За время работы он побывал во многих уголках Советского Союза и провел много научных экспериментов. Как-то Станислав целый год прожил на острове Ольхон на озере Байкал. А в 1968 году в Геленджике на Черном море принимал активное участие в испытаниях подводной станции "Черномор", где ему пришлось прожить несколько недель. Там он исследовал возможности человека на запредельных режимах глубоководных работ.

Соратники отмечали его фантастическую выносливость и натренированность, которую он достиг, самостоятельно занимаясь йогой. Позже, уже после побега, когда за рубежом снимали про него фильм, Курилов утверждал, что занимался йогой каждый день – от двух до двенадцати часов, насколько позволяло время. Как-то без еды продержался 36 дней, а без воды – две недели. Результаты, находящиеся далеко за пределом понимания и возможностей обычного человека. Безусловно, это помогло ему в будущем, когда он без воды и еды три дня находился в открытом океане.

Побывал Курилов и во Владивостоке, где по некоторым данным работал инструктором по глубоководному погружению в Институте биологии моря.

Как-то узнав о научной и морской практике Жака Ива Кусто, группа советских молодых океанографов - и Слава Курилов в том числе - загорелась желанием принять участие в экспедиции известного французского исследователя. Все только и жили с той мыслью, что смогут стать участниками экспедиции со столь знаменитым руководителем. Уже даже был составлен план совместной научной работы, но вдруг компетентные органы наложили вето на выезд ученых за границу.

Из книги С. Курилова "Один в океане": "В тот день, когда мне уже в который раз отказали в визе для работы на океанографических судах дальнего плавания, мое терпение закончилось. Обычно мне отказывали без указания причин. На этот раз в моем личном деле была приписка-приговор: "Товарищу Курилову - посещение капиталистических государств считаем нецелесообразным". Меня как будто ужалили. Все во мне взвилось на дыбы. Это уже, конечно, безнадежно! Пожизненное заключение без малейшей надежды на свободу!

Вот тогда-то у меня пропал всякий страх. Очень странно, но на какое-то время я стал свободным. Никакие патриотические обязательства меня больше не связывали. Я почувствовал себя пленником в этой стране, а ведь только святой может любить свою тюрьму. Невозможно смириться с тем, что, родившись на этой чудесной голубой планете, ты пожизненно заперт в коммунистическом государстве ради каких-то глупых идей.

Выход был один - бежать. Куда угодно, но только бежать прочь.

Какое это удивительное состояние, когда нет больше страха. Хотелось выйти на площадь и расхохотаться перед всем миром. Я был готов на самые безумные действия".

Это был перелом, после которого советский ученый принял окончательное решение сбежать за границу. Его можно осуждать, можно клеймить, можно восхищаться. Но человек принял для себя решение и в дальнейшем жил только одной мыслью, одним вопросом – как уйти.

Станислав Курилов рассматривал различные варианты перехода границы. И вполне естественно, что как океанолог он изучал возможность пересечения морской границы. Безусловно, Курилов знал о жутком по сути эксперименте французского врача и биолога Бомбара Алена, который в 1952 году решился на отчаянный шаг – переплыть Атлантический океан на надувной спасательной лодке. В то время Бомбар много работал над созданием методик выживания для людей, попавших в кораблекрушение. И вот, в качестве демонстрации возможностей человека, он пошел на этот риск.

"Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха", - так заявил он в начале 1950-х годов.

Бомбар считал, что человек вполне в состоянии перенести одиночное трансокеанское плавание без еды, и решил доказать это лично. И он это доказал, за 65 дней проплыв 4400 километров, питаясь только пойманной рыбой и планктоном. Своим путешествием Бомбар Ален доказал, что человек способен выжить в самой критической ситуации, если отбросит мысли о страхе…

И вот, в ноябре 1974 года Станиславу Курилову на глаза попадается объявление в газете, в котором говорится о предстоящем круизе лайнера "Советский Союз" из Владивостока до экватора и обратно. Круиз так и назывался – "Из зимы в лето".

Курилов понял, что это тот шанс, который упускать нельзя. Как он впоследствии говорил, круиз одинаково мог стать как "тренировочным", в ходе которого он на будущее смог бы оценить обстановку и условия совершения побега, так и "прощальным". Если бы позволила обстановка, Курилов был готов покинуть судно в первом же рейсе.

Круиз выполнял пассажирский паротурбоход "Советский Союз". В то время это было самое крупное советское пассажирское судно – "Советский Союз" имел длину 205 метров, ширину 25 метра, осадка была около 9 метров, а водоизмещение составляло 23 тысячи регистровых тонн.

Пассажирский лайнер "Советский Союз"в бухте Золотой Рог, Владивосток, 1957 год. Фото: Wikipedia.org, Gaggy Dun

Судно имело свою, весьма уникальную историю: оно было построено в 1922 году в Германии и под именем AlbertBallin вошло в состав германского гражданского флота. В 1935 году нацистским правительством оно было переименовано в Hansa, а с началом Второй мировой войны судно было мобилизовано в Kriegsmarine (ВМС фашистской Германии) и в качестве транспорта занималось перевозкой войск и грузов. В январе 1945 года во время эвакуации войск и населения из Восточной Пруссии, Hansa в составе конвоя вышла из Данцига, но из-за поломки машины вынуждена была остановиться. Командир немецкого конвоя решил перераспределить пассажиров, и более двух тысяч человек должно было перейти на Wilhelm Gustloff. Однако, капитан лайнера Wilhelm Gustloff отказался принять такое количество людей на свое и без того переполненное судно, и далее решил идти самостоятельно, не дожидаясь кораблей эскорта. Чем это закончилось, знают все – капитан 3-го ранга Александр Маринеско на подводной лодке С-13 торпедировал немецкое судно, в результате чего, по разным данным, погибло от 5348 до 9343 человек, а советская печать назвала сие "атакой века". То есть, те две тысячи человек, которым нужно было перейти на Wilhelm Gustloff с остановившейся Hansa, можно сказать, уцелели только чудом. И такой счастливый исход для пассажиров Hansa повторится еще раз в марте 1945 года, когда битком набитое людьми, немецкое судно недалеко от Варнемюнде "поймает" морскую мину и затонет на глубине 20 метров. По счастливой случайности все пассажиры и экипаж Hansa будут спасены. А судно пролежит еще четыре года. В соответствии с решениями Потсдамской конференции руководителей трех союзных держав (СССР, США и Великобритании) военно-морской и торговый флоты Германии были разделены между странами-победителями в счет репараций. После раздела немецкого флота тройственной комиссией, однотипные турбоходы Hansa и Hamburg отошли к СССР. Аварийно-спасательной службой Балтийского флота судно было поднято и направлено на верфь в Варнемюнде, где было отремонтировано, и в 1955 году под новым именем "Советский Союз" было передано Советскому Союзу. В 1957 году судно перешло на Дальний Восток и поступило в распоряжение ДВМП. "Советский Союз" работал на каботажной линии Владивосток – Петропавловск-Камчатский, иногда отвлекаясь на выполнение круизов с советскими туристами – без захода в иностранные порты.

В 1982 году судно было переименовано в "Тобольск" и передано на одну из фирм Гонконга для разделки.

И вот, Курилов на судне. В своей книге он описывает быт 1200 туристов, которые отправились "из зимы в лето". В общем-то нет особой нужды цитировать его описание, так как каждый из читателей вполне может себе представить, что могло происходить на круизном судне, наполненном людьми, вырвавшимися из омута повседневной бытовухи…

Прогуливаясь как-то по отсекам судна, будто бы случайно Курилов заглянул в штурманскую рубку, где помощник штурмана коротко обрисовал ему общую схему маршрута. Мало того, спустя несколько дней в одном из помещений лайнера появилась огромная карта, на которой экипаж специально для обозрения пассажирами, отмечал пройденный путь. И вот именно тогда Курилов обратил внимание на небольшой остров Сиаргао, который ближе других был расположен к линии маршрута "Советского Союза". Все тщательно взвесив, Станислав Курилов принимает решение.

Из книги С. Курилова "Один в океане": "Этот день, тринадцатое декабря, был одним из самых незабываемых дней в моей жизни. Я уже не имел контроля над ситуацией, решение было принято, и я тут же почувствовал его психологический эффект. Я не мог думать о будущем - у меня не было будущего. В назначенный час я беру свое плавательное снаряжение и иду на корму лайнера, потом прыжок в темноту и… полная неизвестность. Я не мог думать о прошлом - оно исчезло, отпало само собой. Все мое внимание сосредоточилось на настоящем. Я живу в этом отрезке настоящего, и он, как шагреневая кожа, неумолимо сокращается.

Через полчаса, когда лайнер будет проходить возле острова Сиаргао, я шагну через борт, через границу государства.

Я поднялся на верхний мостик и стал всматриваться в горизонт на западе. Никаких огней. Нет луны. Нет звезд. И у меня нет компаса.

- Не все ли равно теперь! - подумал я. - Жребий брошен.

Я вернулся в каюту сделать последние приготовления. Надел короткую майку, узкие шорты, чтобы не мешала ни одна складка, несколько пар носков, необходимых на острых рифах, на шею повязал платок, на случай, если придется перевязать рану. Мысль о спасательном жилете я отбросил сразу - он бы сильно замедлял плавание, да я и не решился бы пронести его на корму. У меня был амулет. Я сделал его сам еще в Ленинграде по способу, взятому из "Книги царя Соломона", переведенной неизвестно кем и попавшей ко мне из самиздата. Он должен был хранить меня от акул и других опасностей, но его действие ограничивалось только одними сутками.

Письмо или записку я не мог оставить: ее могли прочесть до того, как я появлюсь на корме.

Я присел на койку. С этой минуты я, слабый человек, бросаю вызов государству. В моей жизни никогда не было момента, равного этому по важности.

Я попросил у Бога удачи - и сделал свой первый шаг в неизвестность".

С точки зрения здравого смысла шансы Станислава Курилова добраться до берега живым выглядели так: если во время прыжка он не разобьется от удара о воду, если в теплом море его не сожрут акулы, если он не утонет, захлебнувшись от усталости, если его не разобьет о рифы возле берега, если хватит сил и дыхания выбраться на сушу и если к этому времени он все еще будет жив - то только тогда он, может быть, сможет поблагодарить судьбу за небывалое чудо спасения.

И вот, по карте, вывешенной для всеобщего обозрения, он рассчитывает наиболее благоприятное время для побега – когда судно будет на траверзе острова Сиаргао. К этому времени он берет ласты, маску с трубкой и перчатки с перепонками, надевает шорты и майку, а так же несколько носков, и идёт по тёмной палубе к корме. Прыгать ему предстоит ночью, в корму, под огромные вращающиеся винты – только здесь прыжок может оказаться незамеченным. На палубе любое движение он воспринимает против себя, то ему кажется, что его хотят задержать матросы, то какие-то пассажиры, но вот он уже у кормы, смотрит мгновение вниз, и… прыгает с 15-метровой высоты.

Курилова бросает под винты, но его не размололо, не превратило в фарш и корм для акул, но выбросило в сторону, и вскоре беглец уже на поверхности, в ластах и маске. Он ориентируется по огням уходящего судна. И плывет.

Однако вскоре огни ушли, а затянутое небо скрывало от него звезды. Ориентироваться стало невозможно, и тогда к нему пришел СТРАХ.

Из книги С. Курилова "Один в океане": "Я верю, что от страха можно умереть. Я читал о моряках, которые погибали безо всяких причин в первые дни после кораблекрушения. Происходит какое-то самовозбуждение - одна волна страха вызывает другую, большую. Я почувствовал, как судороги стали сжимать горло, мне хотелось кричать. Еще несколько мгновений - и я задохнусь.

В этот момент у меня мелькнула мысль, что мое положение еще совсем не безнадежно, и я просто убиваю себя сам. Я собрал всю свою волю и "взглянул в лицо страху". Этому приему я научился давно, еще когда ходил по ночам на кладбище, чтобы воспитать в себе храбрость. Мне было тогда лет семь-восемь, и я думал, что только так можно выработать в себе бесстрашие. Это очень простой прием, когда его вполне освоишь. Если "отведешь глаза" на мгновение, страх снова набрасывается с прежней силой. Нужно удерживать концентрацию некоторое время и целиком погасить его волны.

Страх постепенно проходил. Я почувствовал, что снова могу дышать равномерно и глубоко.

В моем положении ничего больше не оставалось, как дожидаться утра, просто держась на поверхности. Я понял, что не смогу найти дорогу без звезд".

Ориентир появился с рассветом, и тогда Курилов смог наконец-то выбрать направление движения. Он плыл, старательно заботясь о том, чтобы ни одна капля воды не попала в лёгкие – он знал, в противном случае отдышаться он уже не сможет, и погибнет. Выбрав ритм, он продолжал грести в направлении берега – по крайней мере, туда, где в его понимании должен был быть этот берег.

В первый же день солнце обожгло спину и руки, которые нестерпимо горели. Мышцы ног стали забиваться, и время от времени ему приходилось отдыхать, лежа на спине. Во второй половине дня он увидел вдали горы – он знал, что остров Сиаргао был гористым. Вторая ночь была звездной, что позволило плыть в направлении острова, над которым он уже стал различать какие-то огни. Второй день прошел в борьбе с течением и в осознании того, что ноги начали отказывать. Порой приходилось плыть только на руках. От усталости, обезвоживания и истощения у него началось помутнение сознания.

В какой-то момент времени Курилов ясно осознал, что его психика тронулась, что он уже не вполне адекватно воспринимает происходящее. В третью ночь он ясно услышал в голове голос, который сказал ему: "Плыви на звук прибоя"! Он прислушался, и действительно услышал где-то вдали нарастающий шум. Спустя несколько часов он коснулся ногами поверхности суши…

Лайнер "Советский Союз" развернулся и некоторое время курсировал в районе, где по предположению ответственных лиц должен был быть в море "выпавший за борт пассажир". Затем родственникам беглеца было объявлено, что он "пропал без вести". И лишь "Голос Америки" расставил все точки над i.

После прыжка

Полгода Курилов провел на Филиппинах, ожидая решения властей по его судьбе. Полтора месяца он провел в тюрьме. Там его не воспринимали как обычного заключенного – все знали его судьбу и относились к нему вполне благосклонно. Начальник тюрьмы даже брал его с собой на "вечерние обходы", в ходе которых они посещали местные кабаки, где напивались местного алкоголя. После освобождения Курилов работал в местной пиццерии, копал канавы и ждал решения властей. После того, как Канада разрешила ему поселиться на её территории (там проживала его сестра), Станислав покинул Филиппины.

В Канаде он работал в различных американских и канадских океанографических фирмах, которые занимались исследованиями моря, поисками полезных ископаемых и поставками водолазного снаряжения. Работал и на Гавайских островах, и за Полярным кругом. В какой-то момент судьба свела его с израильскими писателями Александром и Ниной Воронель, которые, узнав историю его побега из СССР, решили снять художественный фильм. Сценарий поступил в работу на канале Би-Би-Си, но по каким-то причинам фильм так и не появился. Зато пока шла работа над фильмом, Курилову выдали аванс, на который он прилетел в Израиль и прожил там несколько месяцев. За это время он успел познакомиться с Еленой Генделевой, которая впоследствии стала его женой. В 1986 году Станислав переехал в Израиль на постоянное место жительства.

29 января 1998 года Станислав Курилов при выполнении очередного погружения в Тивериадском озере погиб, запутавшись в рыболовной сети и выработав весь воздух.

Море спасло его, и море же его убило.

Курилов с женой Леной. Фото: Из архива Елены Гелендевой

Станислав Курилов вошел в историю как один из самых бесшабашных беглецов. Отдать должное, он не хаял свою страну из-за безопасного рубежа, как это делали многие другие современные ему диссиденты. В книге Курилов несколько раз даже выражал сожаление, что ему пришлось расстаться с друзьями и родными. По его поведению можно сделать вывод, что политическое устройство государства в его побеге практически не играло никакой роли – он просто был авантюристом, способным бросить вызов любой ситуации. И он этот вызов бросил – чекистам, которые "спрофилактировали" его возможный побег "на всякий случай", чем, собственно, и сделали этот побег возможным.

Он бросил вызов государству – и победил! Победил только благодаря своей исключительной выносливости, стойкости и готовности смотреть смерти в лицо. Такое подвластно далеко не всем, даже самым смелым людям.

И все же заочно в СССР он был приговорен к 10 годам лишения свободы за измену Родине.

В 2012 году режиссёром Алексеем Литвинцевым был снят о Курилове документальный фильм "Один в океане".

История, которая приключилась с ученым-океанографом Станиславом Куриловым больше походит на приключенческий роман, чем на реальность. Побеги граждан СССР за рубеж были делом нечастым, оттого и скрывать их властям удавалось довольно долгое время. Поэтому и о том, как ученый-океанограф Курилов прыгнул за борт с круизного пассажирского парохода в Тихом океане и, преодолев вплавь расстояние более ста километров, добрался до филиппинского острова, страна узнала много лет спустя. Одни считают его героем, другие - предателем.

Великий мечтатель

Станислав Курилов родился во Владикавказе (Орджоникидзе) в 1936 году, детство провел в Семипалатинске (Казахстан). Несмотря на то, что детство он провел среди гор и степей, он мечтал о море. В десять лет Станислав переплыл Иртыш. После школы пытался устроиться на Балтийский флот юнгой. Хотел стать штурманом, но не прошел медкомиссию - подвело зрение. После окончания Ленинградского метеорологического института по специальности «океанография» работал в Институте океанологии Академии наук СССР в Ленинграде, участвовал в создании подводной исследовательской лаборатории «Черномор», работал инструктором в Институте биологии моря во Владивостоке.

anews.com

Со студенчества Станислав Курилов начал активно заниматься йогой. Он приучал себя к аскетизму, занимался особой дыхательной практикой. Курилов регулярно спал на гвоздях, устраивал себе 40-дневные голодовки, медитировал. Именно йога, как позднее рассказывал сам Курилов, помогла ему преодолеть почти 100 километров в открытом море.

Курилов мечтал поработать с Жаком Кусто, слава о котором перешагнула и границы «железного занавеса». С его деятельностью были хорошо знакомы в Союзе, и Курилов, как и многие советские ученые, преклонялся перед великим французским исследователем морских глубин.

foto-history.livejournal.com

В своей области Курилов был известным и крупным специалистом. Работая океанографом, Курилов входил в так называемый список «невыездных», хотя он страстно желал побывать за рубежом, а при случае и навсегда там остаться. Власти не выпускали его за рубеж еще и потому, что родная сестра ученого Анжела, выйдя замуж за индийца, переехала на ПМЖ в Канаду.

Осенью 1974 года Курилов купил тур на теплоход «Советский Союз». Он совершал круиз «Из зимы в лето», о котором Курилов узнал из ленинградской газеты, купленной как-то по дороге на работу в институт. Круиз проходил по Тихому океану из Владивостока без захода в иностранные порты. Все 20 суток путешествия советские туристы находились на борту корабля. Таким образом, участники тура не нуждались и в визах, так как по международным правилам они не покидали территорию своего государства. Поэтому Курилова и отпустили в вояж, который превратился в авантюрный побег из страны самого развитого социализма.

Прыжок в историю

8 декабря 1974 года теплоход «Советский Союз» вышел из порта Владивостока и отправился через Японское море на юг. Примечательно, что Курилов прыгнул за борт судна, которое было менее всего к этому приспособлено. По обоим бортам были расположены специальные цистерны для выравнивания корабля во время качки. Кроме того, ниже ватерлинии судна шли подводные крылья шириной в полтора метра. Покинуть корабль, просто прыгнув с борта, было невозможно. Единственным вариантом было попробовать прыгнуть с кормы прямо в бурун, который оставляет в воде гребной винт. Именно так Курилов и поступил. С собой у него были маска, трубка, ласты и перчатки с перепонками его собственной конструкции.

Виктор Чернов / РИА Новости

Теплоход «Советский Союз» в порту Владивостока

Проходя как-то мимо рубки капитана, Курилов увидел, что дверь в нее открыта, а внутри никого нет. На столе он заметил карту пути лайнера с датами и координатами. План побега созрел моментально. Он решил, что бежать надо в тот момент, когда «Советский Союз» будет проходить мимо филиппинского острова Сиаргао и до берега будет 10 морских миль (около 18, 5 километра).

Ночью 13 декабря был небольшой шторм, но Курилов решил: или сейчас, или никогда. Он дождался, пока публика разбредется по каютам, и спрятался на корме корабля. В условиях непогоды и дождя всплеск за кормой судна никто из находившихся на вахте членов экипажа не заметил.

uduba.com

Опасность прыжка, который совершил Курилов, была в том, что его запросто могло затянуть под винт и в прямом смысле слова разрубить на куски. Но ему повезло. Вынырнув на поверхность, он увидел удаляющиеся кормовые огни «Советского Союза». Определив по звездам стороны света, он неспешными, но уверенными гребками поплыл в сторону Филиппин.

Станислав Курилов:

Всего один прыжок отделял меня от этой влекущей красоты и свободы. Но нечего было и думать, чтобы среди бела дня оставить судно на виду у сотен глаз - мгновенно будет спущена шлюпка. Ночь - время беглецов! Ночью совершаются побеги из тюрем.

Главной его задачей было экономно расходовать силы и не умереть от обезвоживания. Тут Курилову снова повезло - он не попал в сильный шторм, который бушевал в нескольких десятках километров от его маршрута. Акулы, которые водятся в тех местах в изрядном количестве, также не заинтересовались одиноким советским океанографом, плывущим в открытом море.

Станислав Курилов:

Океан дышал как живое, родное, доброе существо. Стоило наклонить голову к воде, и взгляду открывался фантастический фосфоресцирующий мир.

siargaodivers.com

Тем не менее в пути его сильно отнесло течением на юг, поэтому Курилову пришлось преодолеть гораздо большее расстояние, чем он предполагал.

Станислав Курилов:

Ноги перестали повиноваться. Сильно горели обожжённые солнцем лицо, шея и грудь. Меня лихорадило и всё больше клонило ко сну. Временами я надолго терял сознание.

Сто километров до Сиаргао он проплыл чуть менее чем за три дня. 15 декабря Курилова подобрали местные рыбаки, которые сообщили о нем властям. Курилова арестовали, предъявив обвинение в незаконном пересечении границы. Почти год он провел в местной тюрьме, правда, на особом положении. В отличие от других заключенных, начальник тюрьмы отпускал его на прогулки по городу, а иногда и сам приглашал в один из близлежащих баров. О побеге сообщила радиостанция «Голос Америки». Так о Курилове узнал весь мир, кроме его родины.

Изменник родины или герой-одиночка?

Советский Союз потребовал от Филиппин выдать беглеца, но власти азиатского государства отказались это сделать. В этот период между странами не было официальных дипломатических отношений, которые были установлены лишь два года спустя. Несмотря на то, что авторитарный филиппинский лидер Фердинанд Маркос лояльно относился к компартии и Советскому Союзу, в то время он был слишком занят борьбой с оппозиционерами внутри страны, поэтому отношения с Москвой его не сильно волновали, как и гнев последней по поводу какого-то беглого океанографа.

В СССР тем временем в отношении Станислава Курилова организовали заочный судебный процесс, по результатам которого самый гуманный суд в мире приговорил его к 10 годам лишения свободы за измену родине. Но Курилову уже было все равно.

fishki.net

Сестра Курилова, которая жила в Канаде, наняла для брата хороших адвокатов, которые помогли ему получить официальный статус беженца. Почти сразу после этого Курилов покинул Филиппины и уехал в Канаду. Там он сначала работал в пиццерии, а затем в организациях, занимающихся морскими исследованиями. Он искал полезные ископаемые у Гаваев, работал в Арктике, изучал океан на экваторе. За свою оставшуюся жизнь он совершил несколько экспедиций, опубликовал ряд научных исследований о Мировом океане. Через некоторое время после побега Курилов написал книгу «Один в океане». В ней он рассказал о страстной мечте бежать из СССР и своем одиночном плавании. В этой книге Курилов негативно отозвался о своих бывших соотечественниках и стране, чего ему не простили старые друзья и коллеги, которые остались в СССР.

В 1986 году Курилов женился на писательнице Елене Генделевой и переехал к жене в Израиль.

anews.com

Станислав Курилов погиб 29 января 1998 года во время погружения на дно Тивердиадского озера в Израиле. Освобождая вместе с напарником от рыболовных сетей аппаратуру, установленную на дне, Курилов запутался в сетях. По разным версиям, он задохнулся после того, как использовал весь воздух в баллонах, или у него просто не выдержало сердце. Курилова похоронили на небольшом кладбище в предместье Иерусалима.

13 декабря 1974 года был совершен самый дерзкий и знаменитый побег из СССР. Ученый-океанолог Станислав Курилов прыгнул за борт с пассажирского парохода в Тихом океане и, преодолев вплавь расстояние более ста километров, добрался до филиппинского острова.

По профессии - океанограф, по натуре - романтик, по призванию - гражданин Вселенной, Слава Курилов был в Советском Союзе объявлен невыездным, но смириться с этим не пожелал.

Пароход "Советский Союз" совершал круиз по Тихому океану из Владивостока до экватора и назад. В связи с тем, что для советских туристов 20-ти суточный вояж проходил без единого(!) захода в иностранные порты, оформление виз путешественникам не требовалось. Для невыездного Курилова участие в этом круизе было единственным способом вырваться за границы СССР и попытаться осуществить свой план бегства из этой страны. В то, что из Советского Союза можно сбежать, не верил никто, никто кроме Курилова.

Круизный корабль, на который Станислав Курилов приобрёл тур, отплыл из Владивостока 8 декабря 1974 года. Он менее всего был приспособлен для побега. Внизу борта закруглялись. Это были цистерны системы пассивного успокоения качки. Кроме того, в эту систему входили подводные металлические крылья шириной около полутора метров. Так что покинуть корабль, прыгнув с борта в сторону, было невозможно. Прыгать следовало только в одном месте, сзади, в бурун за лопастями гребного винта. Что Слава Курилов и сделал ночью 13 декабря, когда корабль проплывал приблизительно в 100 километрах к западу от филиппинского острова Сиаргао.

100 километров он проплыл чуть менее чем за три дня. Благодаря чему выжил? Благодаря своему здоровью? Или умению держаться на воде не хуже мифического Ихтиандра? Или сила воли не позволила ему испугаться и сбиться с пути, заблудиться среди волн? Или помогло правильно выбранное снаряжение? Думается, что все вместе взятое. А еще Славе Курилову здорово везло. Древние греки сказали бы, что полюбил его великий Посейдон. И шторм прошел стороной, не накрыв одинокого пловца огромными волнами. И солнце два дня почти не показывалось из-за туч, так что обгорел Слава самую малость. Плывя, он только едва задел скопление медуз, прикосновение к которым вызывало паралич. И акулы, которых в этих краях масса, обминули Славу. 15 декабря 1974 года под ногами Славы Курилова оказалась твердая земля. Филиппины в дружеских отношениях с Советским Союзом не состояли и беглеца обратно не выдали.

Чуть позже в СССР, где Курилов прожил 38 лет, по поводу его побега заседала комиссия, которая постановила лишить его свободы еще на 10 лет, "за измену Родине". Но Славу Курилова это уже не волновало, он начал жить и осуществлять все то, о чем мечтал долгие годы - изучал океан, совершал путешествия и экспедиции, в том числе на Северный полюс.

Из книги Слава Курилов «Один в океане»:
«…Всего один прыжок отделял меня от этой влекущей красоты и свободы. Но нечего было и думать, чтобы среди бела дня оставить судно на виду у сотен глаз – мгновенно будет спущена шлюпка. Ночь – время беглецов! Ночью совершаются побеги из тюрем.. .»

Сердце человека рождено быть свободным - надо только иметь мужество слышать его голос.

Станислав Курилов погиб 29 января 1998 года во время водолазных работ на Тивериадском озере в Израиле. Освобождая вместе с напарником от рыболовных сетей аппаратуру, установленную на дне, Курилов запутался в сетях и выработал весь воздух. Похоронен в Иерусалиме на малоизвестном кладбище немецкой общины темплеров.

Заинтересуют, надеемся, и тех, кто родится в Стране Советов, и тех, кто гораздо моложе.

Станислав Курилов очень хотел быть океанографом с мировым именем, но у него был статус невыездного. Тогда он бежал из СССР. Прыгнул в океан с лайнера, плыл два дня и три ночи, пока не оказался на Филиппинах.

С мечтами о море

Станислав Курилов родился во Владикавказе (Орджоникидзе) в 1936 году, детство провел в Семипалатинске (Казахстан). Там, среди степей, родилась мечта о море. В десять лет Курилов переплыл Иртыш. После школы пытался устроиться на Балтийский флот юнгой. Хотел стать штурманом, но его подвело зрение. Оставался один выход – учеба в Ленинградском метеорологическом институте. Во время учебы освоил акваланг. Получив специальность «океанография», работал в Институте океанологии Академии Наук СССР в Ленинграде, участвовал в создании подводной исследовательской лаборатории «Черномор», работал инструктором в Институте биологии моря во Владивостоке.

Невыездной

С самого начала отношения с морем у Курилова были мистические. Он считал его живым и как-то по особому «чувствовал» его.
Со студенчества Станислав Курилов начал активно заниматься йогой, упражнения по которой можно было тогда найти в самиздатовских перепечатках. Он приучал себя к аскетизму, занимался особой дыхательной практикой.
Когда к научным изысканиям советских ученых проявил интерес сам Жак Ив Кусто, Станислав Курилов попытался добиться разрешения поехать в зарубежную командировку, но ему отказали. Формулировка не оставляла сомнений: «невыездной».
Дело в том, что у Курилова за границей была сестра (она вышла замуж за индийца и перебралась в Канаду), и советские чиновники обоснованно опасались, что Курилов может не вернуться в страну.

В побег на гитлеровском лайнере

И тогда Курилов решил бежать. В ноябре 1974 года он купил билет на лайнер «Советский Союз». Круиз назывался «Из зимы в лето». В южные моря корабль вышел из Владивостока 8 декабря. Станислав Курилов даже не взял с собой компас. Зато у него были маска, трубка, ласты и перчатки с перепонками.
Будущий невозвращенец знал, что ни в один из иностранных портов судно заходить не будет. Дело в том, что «Советский Союз» был построен еще до Великой Отечественной войны в Германии и первоначально назывался «Адольф Гитлер».

Корабль был потоплен, а потом поднят со дна и отремонтирован. Если бы «Советский Союза» зашел в иностранный порт, его ждал бы арест.
Лайнер был настоящей тюрьмой для пассажиров. Дело в том, что борта шли вниз не по прямой линии, а «бочонком», то есть прыгнуть за борт и не разбиться было невозможно. Более того, ниже ватерлинии судна шли подводные крылья шириной в полтора метра. И даже иллюминаторы в каютах поворачивались на оси, разделявшей отверстие пополам.
Казалось бы, сбежать невозможно. Но Курилов сбежал.

Прыжок

Ему повезло трижды. Во-первых, в рубке капитана Курилов увидел карту пути лайнера с датами и координатами. И понял, что бежать надо тогда, когда судно будет проходить мимо филиппинского острова Сиаргао, и до берега будет 10 морских миль.
Во-вторых, на корабле оказалась девушка-астроном, которая показала Курилову созвездия южного полушария, по которым можно было ориентироваться.
В-третьих, он прыгнул с корабля с высоты в 14 метров и не убился.
Для прыжка Курилов выбрал ночь на 13 декабря. Он прыгал с кормы. Там, в промежутке между подводными крыльями и винтом был единственный промежуток, попав в который можно было уцелеть. Позже он писал о том, что даже если бы все закончилось смертью, он все равно был бы победителем.
Погода была штормовой, и побег не заметили.

В море

Оказавшись в воде, Курилов надел ласты, перчатки и маску и поплыл прочь от лайнера. Больше всего он боялся, что лайнер вернется, и его поднимут на борт. На самом деле, утром корабль действительно возвращался, Курилова искали, но не нашли.
Он осознавал, что шансы достичь земли - почти нулевые. Главной опасностью было проплыть мимо острова. Его могло отнести в сторону течением, он мог погибнуть от голода, его могли съесть акулы.
Курилов провел в океане два дня и три ночи. Он пережил дождь, шторм, длительное обезвоживание. И выжил.
Под конец он не чувствовал ног, периодически терял сознание, видел галлюцинации.
К вечеру второго дня он заметил перед собой землю, но не смог достичь ее: его сносило сильным течением на юг. К счастью, это же течение вынесло его к рифу на южном берегу острова. С волнами прибоя он в темноте преодолел риф, еще час плыл по лагуне и 15 декабря 1974 года достиг берега острова Сиаргао на Филиппинах.

На Филиппинах

Курилова подобрали местные рыбаки, которые сообщили о нем властям. Станислав был арестован. Почти год он провел в местной тюрьме, но пользовался большой свободой, иногда начальник полиции даже брал его с собой в рейды «по кабакам». Возможно, его посадили бы за незаконное пересечение границы, но его судьбой занялась сестра из Канады. Через год Курилов получил документальное подтверждение, что он беглец, и покинул Филиппины.
Когда в Советском Союзе узнали о побеге, Курилова заочно судили и приговорили к десяти годам тюрьмы за измену Родине.

Осуществление мечты

О своих приключениях Курилов написал книгу «Один в океане», которая была переведена на множество языков. В тексте есть и упоминания о пьяных соотечественниках и концентрационных лагерях, которые якобы были «где-то там, на севере».
Получив канадский паспорт, Курилов отправился в отпуск в Британский Гондурас, где его похитила банда мафиози. Выбираться из плена ему пришлось самому.
В Канаде Курилов работал в пиццерии, а затем в фирмах, занимающихся морскими исследованиями. Он искал полезные ископаемые у Гаваев, работал в Арктике, изучал океан на экваторе.

В 1986 году он женился и переехал к жене в Израиль.
Курилов погиб 29 января 1998 года в библейских местах на озере Кинерет (Галилейское море) в Израиле. Ему было 62 года. За день до смерти он на глубине выпутывал из рыболовной сети друга, а в этот день запутался сам. Когда его освобождали от пут, ему стало плохо, а когда вынесли на берег, он скончался.
Похоронен Курилов в Иерусалиме на кладбище темплеров.

42 года назад, 13 декабря 1974 года, Станислав Курилов совершил самый дерзкий и безумный побег из СССР. Он провел три дня в открытом море, среди акул и ядовитых медуз, преодолел вплавь более 100 километров - и остался в живых.

Курилов предпочитал называть себя "Слава". В этом году ему бы исполнилось 80 лет, а тогда было 38. В декабре 1974 года он прыгнул в открытый океан с палубы советского лайнера под названием "Советский Союз" и провел в воде три дня, которые считал самыми счастливыми в своей жизни. И в конце концов достиг берега филиппинского острова Сиаргао.

Слава Курилов родился в 1936 году в Орджоникидзе (теперь Владикавказ), а детство прошло в Семипалатинске (Казахстан). С детства Слава чувствовал какую-то необъяснимую тягу к воде, но при этом не умел плавать. В итоге научился самостоятельно, когда был в пионерском лагере, а затем в 10 лет на спор с пацанами переплыл Иртыш.

Когда ему исполнилось 15, сбежал из дома в Ленинград. Хотел поступить юнгой на корабль. Мальчишку манили неведомые дали, он мечтал об океанских плаваниях, тропических островах и дальних странах. Запоем читал книги о путешествиях. Но из его затеи с юнгой, конечно, ничего не вышло. Он был несовершеннолетним, не имел паспорта, и тогда Курилов решил после школы поступить в мореходное училище. Однако и здесь его ожидало большое разочарование - у юноши обнаружили близорукость, поэтому путь на флот для него оказался заказан. Но неожиданно появился выход - после армии Слава поступил на факультет океанологии Ленинградского гидрометеорологического института. Пусть так, но этот путь приближал его к любимому морю.

На первом курсе института (это был 1962 год) он увлекся йогой. Штудировал по самиздатовской литературе и практиковал настолько одержимо, что многие просто смотрели на него как на сумасшедшего со своими слабостями. В лучшие, по его словам, дни он мог позволить себе заниматься йогой по 12 часов в день, неудачные - 2 часа.

Как-то ему пришлось некоторое время пробыть на территории военно-морской базы в Севастополе, где самым удобным местом для тренировок оказался капитанский мостик корабля. Прознав об увлечении йогой Курилова, моряки решили использовать его достижения с практической стороны. Спиртное с берега было пронести невозможно: на вахте стояли две молодые мегеры, которые при малейшем подозрении, не моргнув глазом, изымали что-нибудь торчащее у мужчин.

Курилов понял, что спрятать бутылки можно, только втянув живот и задержав дыхание. В таком виде он и появился на проходной с пропуском в руках. Одет он был в узкие брюки и обтягивающую безрукавку. Одна из мегер сказала: "По глазам вижу, что несешь, а где, понять не могу". У Славы кончился воздух в легких, и обе бутылки выдавились из живота. Охранницы были так поражены, что даже не отняли водку и пропуск. После Курилов поднаторел в этом занятии и перетаскал еще немало водки для военных моряков с соседних кораблей.

Еще студентом Курилов овладел аквалангом, а после участвовал во многих подводных испытаниях. Исследования советских океанографов заинтересовали самого Жак-Ива Кусто. В 1970 году намечалась французско-советская экспедиция в Тунисе. Но виз не дали и все сорвалось.

Потом был еще один проект с Кусто (экспедиция на атоллы Тихого океана), Курилов готовил водолазную часть экспедиции и снова не дали виз, а к знаменитому французу вообще послали совершенно других людей.

Дальше завернули проект организации института подводных исследований и испытание батискафов. Опять отсутствие виз и гриф "секретно". У Славы была "плохая" анкета, поскольку его сестра, учившаяся в институте иностранных языков, познакомилась с индусом, вышла за него замуж и уехала в Канаду.

Тогда Курилов подал заявление на визу в Канаду. Хотел съездить в гости к сестре, вернуться и доказать свою лояльность советским властям. Прошло полгода и ответ окончательно его убил: "Посещение капиталистических стран считаем нецелесообразным".

Для человека, чей дух испытывал непреодолимую тягу к путешествиям, испытаниям, это означало смертный приговор. Курилов тогда вспомнил рассказ Экзюпери об олене, живущем в заповеднике. Тот часами простаивал у сетки, с тоской глядя на свободу, волков, охотников и вольную жизнь, полную смертельных опасностей.

Шел 1974 год. Время, когда СССР покинули Солженицын, Галич, Барышников. Эти примеры, наверное, тоже невольно подтолкнули Курилова к принятию непростого решения, которое стало зреть хмурым осенним днем, когда он наткнулся на объявление в газете "Вечерний Ленинград": продаются путевки в тропический круиз "Из зимы в лето".

Через месяц белоснежный пассажирский лайнер должен был отплыть из Владивостока и отправиться к далекому и манящему экватору. Самое главное, визы для этого не требовалось! В течение всех 20 дней плавания корабль будет находиться в открытом океане без заходов в иностранные порты. Причем маршрут был известен весьма приблизительно: из Владивостока в Японское море, через Цусимский пролив в Тихий океан и к экватору, разворот и обратно во Владивосток. Но это был шанс!

8 декабря почти две тысячи счастливчиков оказались на борту белоснежного лайнера "Советский Союз". Кстати, судно вообще-то было немецким (построено в Гамбурге еще в 1922 году), а досталось СССР по репарации и на протяжении тридцати лет оставалось самым крупным пассажирским кораблем советского флота.

По воспоминаниям Курилова, официальная обстановка на корабле довольно быстро превратилась в неформальную. Почувствовав запах и вкус свободы (пусть и на корабле), советские граждане превратили свое пребывание на корабле в сплошное веселье. Пассажиры загорали на верхней палубе, купались в бассейнах, флиртовали, спиртное лилось рекой, а вечером начинались танцы.

Не так легко в такой обстановке было не привлечь к себе внимания, поскольку наверняка на судне находились и сотрудники вездесущего КГБ. Вдобавок, осмотрев корабль, Курилов еще понял, что он меньше всего подходит для побега. Внизу борта закруглялись, и, прыгнув, можно было удариться об их выступающую часть. Иллюминатор тоже не годился - слишком мал. Оставалось только одно, прыгать с кормы главной палубы (а это 15 метров), в темноте, на полном ходу. И при этом надо остаться незамеченным.

В один из дней ему сопутствовала удача: удалось подсмотреть карту маршрута. Быстро окинув ее взглядом, Курилов понял, что есть только два варианта. И плыть нужно только ночью.

Выбор пал на 13 декабря, когда корабль должен был проплывать мимо филиппинского острова Сиаргао (примерно 10-й градус северной широты) с 8 до 9 вечера. До берега, по расчетам Курилова, было километров 20, но это при условии, если капитан не поменяет курса. А это могло произойти очень спокойно и в любой момент.

Наконец, настал тот день и час. Курилову удалось улучить момент, когда на палубе начались очередные танцы и отвернулись сидящие неподалеку матросы. С собой он взял только трубку, маску и ласты.

Сразу же приключилась напасть: беглеца едва не утянуло под вращающийся гигантский винт самого большого пассажирского судна СССР. Пронесло. Правда, погода в этот вечер стала портиться и начинался шторм. Первое время Слава ориентировался по огням уходящего лайнера, а потом и такая подмога пропала. Наступила кромешная тьма. Оставаться на месте было нельзя - течение могло отнести далеко от заданной цели. Курилов ждал звезд, но как назло их закрыли огромные тучи. Началась его первая ночь в океане.

Курилов был хорошо подготовлен для такого рода испытаний. Например, с помощью йоги он научился голодать на протяжении 36 дней и обходиться без воды две недели. Сложнее было без сна, ну и оставались еще хищные морские обитатели, главную опасность среди которых представляли акулы. На этот случай у него имелся амулет. Сработал он или этого человека действительно любило море, ответить не представляется возможным. Но акулы его не тронули. А вот про компас он не подумал, поэтому еще долго плутал в океане.

Во всяком случае, к утру остров так и не появился на горизонте. Дополнительную сложность представляла погода - дневное солнце казалось обжигающим. Но где-то к часам двум дня Курилов разглядел на горизонте неподвижный контур. Он почти не сомневался - это Сиаргао!

Когда стемнело и появились звезды, Курилов увидел на западе, там, где должен был находиться его таинственный остров, множество огней. Они мерцали на уровне горизонта. После суток плавания он не чувствовал ни усталости, ни болезненных ощущений, его дыхание было глубоким и ритмичным, плылось легко, не мучили ни жажда, ни голод.

"Видимый мир замкнулся на вершинах ближайших волн. Я как бы растворился в них и все движения бессознательно делал так, чтобы слиться с их шумом и не тревожить океан понапрасну. Океан дышал как живое, родное, доброе существо, его равномерное, теплое дыхание было густо насыщено ароматными запахами. Вода касалась кожи незаметно, ласково - было даже как-то уютно. Если бы не сознание того, что я человек и должен куда-то плыть, я был бы, наверное, почти счастлив.

Инстинктивно старался не думать о том, чего не мог себе позволить в данный момент. Ясно, я хочу того и этого, но у меня ведь нет этого сейчас, а этот миг - вечность в моей жизни, почему я должен испортить его мыслями о невозможном? Борьба за выживание могла сильно отвлечь меня от наблюдений. Мне хотелось увидеть и понять все то, что всегда было скрыто от человеческих глаз и внимания. Я терял самообладание только на короткое время.

Я медленно парил на границе двух миров. Днем океан казался стихией, вызванной к жизни ветром, и только ночью, когда ветер стих, я увидел его настоящую, самостоятельную жизнь. Стоило наклонить голову к воде, и взгляду открывался фантастический фосфоресцирующий мир. Подо мной был крутой склон двухтысячеметровой Филиппинской впадины, одной из самых глубоких в мире. Мне было видно в глубину примерно метров на сто", - узнаем мы из записок Курилова его ощущения в тот миг.

Вернул его из состояния нирваны сильный ожог рук, шеи и груди. Это было скопление медуз-физалий, щупальца которых достигают 15-ти метров и вызывают сильнейшие ожоги, лихорадку и даже паралич. В общем, пловцу сильно повезло, что он не попал в их объятья. Но спустя несколько лет Слава еще будет иметь неприятную встречу с этими обитателями морских глубин на рифах Карибского моря.

Наступил новый день и Курилов с радостью обнаружил, что южная оконечность острова, особенно у горизонта, стала как будто ближе. И здесь он совершил ошибку, изменив курс и направившись на юго-запад. Слава попал в полосу сильного берегового течения и его стало сносить к югу. Обнаружил он это слишком поздно.

Потом было судно, которое, как был уверен Курилов, ниспослано Богом. Но, не доходя четверти мили, оно неожиданно изменило курс, прошло мимо в каких-нибудь 100-200 метрах и вскоре испарилось.

К вечеру Курилов уже видел очертания пальм на острове, но оказавшись целиком во власти течения, только со страхом наблюдал, как оно медленно проносит его мимо земли. Все попытки преодолеть течение ни к чему не привели. Берег постепенно отодвигался все дальше и дальше, беглец понял, что у него больше нет никаких шансов выбраться на этот заколдованный остров.

"Я очень устал и неподвижно повис в воде. Стало темнеть. Мое тело неторопливо поднимали и опускали большие, пологие волны зыби. Отдохнув, я медленно поплыл на север, теперь уже безо всякой цели".

Его лихорадило, он надолго терял сознание, начинались галлюцинации. Стал думать о смерти и что нужно проститься с женой, сыном, мамой, друзьями. В ответ получил сильное и строгое дружеское внушение за свою слабость. "Тут меня окутало облако любви и покоя. Когда это ощущение исчезло, я почувствовал себя как после длительного блаженного отдыха. Боль в мышцах прошла, прекратился озноб. В моем нынешнем состоянии убить себя было совершенно невозможно, мысли о смерти исчезли сами собой. Я снова мог плыть".

В итоге глубокой ночью течение, предательски отнесшее Курилова от восточного берега Сиаргао, через несколько часов приблизило к острову, но уже с южной стороны. "Океан любит меня, он вынес меня на берег как на ладони", - подумал тогда беглец, проплывший в итоге порядка 100 км и находившийся в воде более 50 часов.

Эти дни, 13, 14 и 15 декабря Курилов впоследствии вспоминал как самые счастливые в своей жизни и ежегодно праздновал, как дни духовного рождения.

От фосфоресцирующего планктона, налипшего на тело Славы, он теперь весь светился словно светлячок. Ладонь служила фонариком в кромешной тьме, а чувствовал он себя новорожденным Адамом. Но главное было все-таки в другом.

"Я прошел какой-то психологический барьер этой ночью. Каким-то внутренним чутьем я ощущал, что стал совсем другим человеком. Вся моя прежняя жизнь отделилась от меня за то время, что я был в другом мире. Я будто родился заново. У меня не осталось ни единого неприятного воспоминания, никаких отрицательных эмоций. Все душевные раны - а их было немало - затянулись. На мне больше не висит груз прошлого. Человек, не испытавший этого, даже не подозревает о его тяжести. Наверное, все мы, кроме детей, носим в себе маленький ад, и в сознании, и в подсознательном".

От радости он стал хохотать и танцевать на песке сиртаки! И тут появились туземцы. Это был рыбак с детьми, который привел Курилова в свой дом. Жена рыбака дала Славе какой-то горячий напиток и он уснул.

Утром Курилова забрала полиция. Полтора месяца он просидел в филиппинской тюрьме. А спустя еще 4,5 месяца ему разрешили выехать в Канаду, где он попросил политического убежища. Хотя Филиппины ему очень понравились, как он вспоминал позже и с удовольствием, если бы имелась такая возможность, там и остался. Тем временем в СССР Курилова приговорили по статье "Измена родине" к 10 годам, а пострадал больше всех его брат - штурман дальнего плавания, который был уволен без объяснения причин.

Приехав в Канаду, Слава устроился разнорабочим в пиццерию. Затем трудился в частных канадских и американских океанографических фирмах, объездил полмира, побывал на Северном полюсе, а в 1986-м уехал в Израиль. Уже навсегда. Там он женился и много позже благодаря второй жене Елене Генделевой его записки превратились в книгу "Один в океане". Одним из первых, кто прочитал будущую книгу, был известный писатель-диссидент Василий Аксенов. Позднее он написал предисловие к ней.

Жизненный путь Курилова оказался извилист и тернист, а закончился в Генисаретском море (другие названия - Галилейское море, озеро Кинерет). Это место многократно упоминается в Евангелии. Есть даже поверие, согласно которому это место умножения хлебов и рыб и Нагорной проповеди - одно из самых священных для христианства. Здесь 29 января 1998 года во время водолазных работ и погиб и Станислав Курилов. Океанограф похоронен в Иерусалиме, на старинном кладбище темплеров - немецких протестантов, живших на Святой земле до середины ХХ века.

Когда Аксенову сообщили, что Станислав умер в Галилейском море, он сказал: "Какой изящный абрис судьбы".

Бежали из СССР и до Курилова, и после. Но всегда бежали от чего-то к чему-то. Этот побег получился самым необычным: здесь сошлись главные жизненные линии незаурядного человека- страстное желание узнать мир и страстное желание познать себя.

"Когда-то я мечтал побывать в самых дальних уголках планеты и испытать все доступные человеку состояния. У меня было сильное побуждение искать, увидеть и узнать. Я искал одно, а нашел совсем другое, возможно, более прекрасное. Его называют по-разному: Божественным присутствием, благодатью или, может быть, как-то еще. Это состояние, когда сознание находится в сердце, а ум затихает. Тогда мир преображается, и даже неодушевленные предметы становятся живыми. Исчезает время, исчезают мучительные желания, а душа наполняется любовью. Наверное, это и есть счастье? Когда оно уходит, ты чувствуешь тоску, будто переживая смерть близких. Мир снова становится мертвым, и ты видишь его, как все обычные люди. Я много раз находил это состояние, терял и находил снова, в самых неожиданных местах, но никогда не мог удержать надолго.

Это не был побег в прямом смысле - из тюрьмы, от чумы или от долгов. Это не было и стремление к абсолютной свободе. К этому времени я уже додумался, что бежать можно только из одной тюрьмы в другую, а свободу обрести с помощью неимоверных усилий изменением своей внутренней природы. Я не искал никаких материальных благ - за морями меня, скорее всего, ожидала такая же, как и здесь, зависимость от обстоятельств. Побег с корабля был духовным испытанием, научно-мистическим экспериментом или познанном себя - как угодно.

Я не планировал побег, как люди планируют экспедицию или собираются в дальнюю дорогу. И в то же время я был готов к побегу в любой благоприятный момент. Нельзя сказать, что меня гнали прочь политические причины. Я чувствовал, что советская власть - это скрытое зло, и оно в той или иной мере присутствует во всем, что окружает меня. У меня было две возможности - изменить мир или изменить себя.

Мои друзья диссиденты занимались первым, мои друзья христиане, йоги, буддисты - и я вместе с ними - пытались изменить себя. Жизнь - это когда смерть стоит за плечами. Если ты в безопасности, ты не учишься. Внешняя часть выглядела как побег из одной страны в другую во времени и пространстве; внутренняя была в испытании "здесь и теперь" - на палубе корабля, в океане, на тропическом острове - в каждый данный момент. Смысл испытания был в изменении или, точнее, в разрушении своего прежнего "я". Конечная цель - выдержать, и совсем несущественно - выжить или умереть. Я выдержал. Успех был бы и в случае смерти".